|
пор, пока
у капиталистов остается собственность на орудия производства, — до тех пор
демократия может быть менее широка, может быть более широка, цивилизована и т.
п., а на деле останется буржуазная
диктатура, и тем яснее, тем очевиднее из каждого крупного противоречия ключом
бьет гражданская война.
Чем ближе к демократии политические формы Франции, тем скорее там из
такого дела, как дело
Дрейфуса, вытекала гражданская война. Чем шире демократия в Америке, с пролетариатом, интернационалистами и даже с
простыми пацифистами, тем скорее вытекают случаи линчевания и вспышки
гражданской войны. Значение этого тем яснее нам теперь, когда первая неделя
буржуазной свободы, демократии в Германии привела к самой бешеной, гораздо
более острой, чем у нас, гораздо более отчаянной схватке гражданской войны. И
кто судит об этих вспышках с точки зрения того, установлен ли суд тех или
других партий; кто судит с точки зрения просто убийства Либкнехта и
Люксембург, тот отличается слепотой и трусостью мысли, не желая понять того, что перед нами тут есть вспышки неудержимой
гражданской войны, которая из всех противоречий капитализма вытекает
неудержимо. Средины нет и быть не может. Всякие речи о независимости или о
демократии вообще, какими бы соусами их ни облекали, есть величайший обман,
величайшее предательство социализма. И если теоретическая пропаганда
большевиков, которые теперь являются фактическими основателями Интернационала,
если теоретическая проповедь большевиков о гражданской войне не далеко хватила
и сплошь и рядом останавливалась перед цензурными рогатками и военными заградительными мерами империалистских
государств, то уже не проповедь, не
теория, а факты гражданской войны становятся тем более бешеными, чем более стара,
чем более продолжительна демократия западноевропейских государств. Эти факты
пробьют самые отсталые, самые тупые черепа. Теперь о людях, которые толкуют о
демократии вообще, о независимости, об
этих людях можно говорить, как об ископаемых.
Предыдущая страница ... 440
Следующая страница ... 442
|