|
считаться с этой переменой. В каком отношении стоит эта перемена к
развитию международного
положения, на это отвечают факты. Страны, потерпевшие поражение, переживают теперь победу рабочей революции, ибо
ясно для всех ее громадное развитие. Когда мы брали власть в Октябре, мы
в Европе были ничем больше, как отдельной искрой. Правда, искры умножались, и
эти искры шли от нас. Это — величайшее дело, которое нам удалось сделать, но
все же это были отдельные искры. Теперь же большинство стран, входящих в сферу
германо-австрийского империализма, охвачено пожаром (Болгария, Австрия,
Венгрия). Мы знаем, что после Болгарии перекинулась революция на Сербию. Мы
знаем, как эти рабоче-крестьянские революции прошли через Австрию и дошли до Германии. Целый ряд стран объят
пожаром рабочей революции. В этом отношении
наши усилия и те жертвы, которые мы приносили, оправдались. Они оказались не авантюрой, как клеветали враги, а
необходимым переходом к международной революции,
который должна была пережить страна, поставленная впереди, несмотря на свою неразвитость и отсталость.
Это один
результат, самый важный с точки зрения окончательного исхода империалистической
войны. Другой результат — тот, на который я указывал вначале, — что англо-американский империализм стал теперь так же
изобличать себя, как в свое время австро-германский. Мы видим, что, если
бы во время брестских переговоров Германия оказалась бы сколько-нибудь
владеющей собой, сколько-нибудь хладнокровной, способной воздерживаться от
авантюр, она могла бы удержать свое господство, могла бы завоевать себе,
несомненно, выгодное положение на Западе. Она этого не сделала потому, что такую машину, как война миллионов и
десятков миллионов, война, которой разожжены до последней степени
шовинистические страсти, война, которая связана с капиталистическими
интересами, измеряемыми сотнями миллиардов рублей, — такую машину, раз ее
разогнали, никаким тормозом остановить нельзя. Эта машина пошла дальше, чем
сами германские им-
Предыдущая страница ... 157
Следующая страница ... 159
|