|
того, что закрыли газеты; он похвалится, что угнетенные и обиженные
газеты закрыли за то, что они помогают свергнуть Советскую власть, он пройдется (аплодисменты)... Об
этом он не помолчит. Таких вещей он вам преподнесет, а попытка ответить
на мой в упор поставленный исторический вопрос, правда это или нет, что мы с октября шли триумфальным шествием или нет... (Голоса справа:
"Нет".) Вы скажете, что "нет", а эти все скажут, что "да". Я спрошу: а
теперь можем ли мы идти в наступление
победным шествием на международный империализм? Не можем, и все это
знают. Когда это, — прямую, простую фразу, — говорят прямо в лицо, чтобы люди
учились революции, — революция мудрая, трудная и сложная наука, — чтобы учились
и рабочие и крестьяне, которые делают ее,
враги кричат: трусы, предатели, бросили знамя, отделываются словами, машут руками. Нет. Таких революционеров
фразы много видели все истории революций, и ничего, кроме смрада и дыма,
от них не осталось. (Аплодисмент ы.)
Другой пример, товарищи, который я привел, это был пример
Германии, Германии, подавленной Наполеоном, Германии, видавшей позорные миры и
вперемежку с ними войны. Меня спрашивают:
долго ли мы будем договоры соблюдать? Но если бы дитя трех лет
спрашивало меня о том: а будете ли вы соблюдать договор или нет? — то это было
бы и мило и наивно. Но когда взрослый Камков из партии левых эсеров спрашивает
это, знаю, немногие взрослые рабочие и крестьяне поверят в наивность, но большинство скажет: "Не лицемерьте". Ибо исторический
пример, который я привел, говорит яснее ясного, что освободительные
войны народов, потерявших армию, — а это бывало не раз, — народов, задавленных
до полной потери всей земли, задавленных до того, что они вспомогательные
корпуса отдавали завоевателю для новых завоевательных походов, — это из
истории вычеркнуто быть не может, и вы не выскоблите этого ничем. Но если левый эсер Камков, возражая мне,
говорил, как я видел из стенограммы: "вот в Испании были же
революционные
Предыдущая страница ... 118
Следующая страница ... 120
|