|
рассчитывать
на дальнейшую победу. И в этом состояла ошибка, потому что период, когда
русская революция развивалась, передавая в России власть от одного класса к
другому и изживая классовое соглашательство в пределах одной России, — этот
период мог исторически существовать только потому, что величайшие гиганты
хищников мирового империализма были временно приостановлены в своем
наступательном движении против Советской власти. Революция, которая в
несколько дней свергла монархию, в
несколько месяцев исчерпала все попытки соглашательства с буржуазией и в несколько
недель в гражданской войне победила всякое сопротивление буржуазии, — такая
революция, революция социалистической республики, могла ужиться среди империалистических держав, в обстановке мировых
хищников, рядом со зверями международного империализма лишь постольку,
поскольку буржуазия, находясь в мертвой схватке борьбы друг с другом,
была парализована в своем наступлении на Россию.
И
вот начался тот период, который приходится так наглядно и так тяжело чувствовать,
— период тягчайших поражений, тягчайших испытаний для русской революции, период, когда, вместо быстрого, прямого и
открытого наступления на врагов революции,
нам приходится испытывать тягчайшие поражения и отступать перед силой, неизмеримо
большей, чем наша сила, — перед силой международного империализма и финансового
капитала, перед силой военной мощи, которую вся буржуазия, с ее современной
техникой, со всей организацией, сплотила против нас в интересах грабежа, угнетения и удушения мелких народностей; нам
приходилось думать об уравновешивании сил, нам пришлось стать перед
задачей неизмеримо трудной, нам пришлось видеть в прямой стычке не такого
врага, как Романов и как Керенский, которые не могут быть взяты всерьез, — нам
пришлось встретиться с силами международной буржуазии во всем ее
военно-империалистическом могуществе, стать лицом к лицу с мировыми хищниками.
И попятно, что, ввиду запоздания помощи
Предыдущая страница ... 95
Следующая страница ... 97
|