|
сказать: у нас
армии нет, а страна, которая лишилась армии, и должна принять неслыханно позорный мир.
Мы никому не изменяем, мы никого не предаем,
мы не отказываем в помощи своим собратьям. Но мы должны будем принять
неслыханно тяжелый мир, мы должны будем принять ужасные условия, мы должны будем
принять отступление, чтобы выиграть время, пока оно есть, чтобы подошли союзники, а союзники у нас
есть. Как ни велика ненависть к империализму, как ни сильно чувство, законное
чувство негодования и возмущения против него, мы должны сознавать, что мы
теперь оборонцы. Мы не защищаем тайных договоров, мы защищаем социализм, мы
защищаем социалистическое отечество. Но чтобы иметь возможность защищать его,
мы должны были пойти на самые тяжкие унижения. Мы знаем, что бывают такие
полосы в истории каждого из народов, когда приходится уступать перед напором
более сильного нервами противника. Мы получили
отсрочку, и мы должны воспользоваться ею, чтобы армия сколько-нибудь
отдохнула, чтобы она поняла в массе — не в головах тех десятков тысяч, которые в крупных городах ходят на митинги, а в
миллионах и в десятках миллионов, которые разбежались но деревням, —
чтобы они поняли, что старая война кончилась, начинается новая война, война, на которую мы отвечали предложением мира,
война, в которой мы уступили, чтобы побороть наше отсутствие дисциплины, нашу
вялость, нашу дряблость, при которых мы могли победить царизм и русскую
буржуазию, но не европейскую международную буржуазию. Если мы сумеем побороть
их, мы выиграем, потому что союзники у нас есть, и мы в этом уверены.
Как ни бесчинствуют теперь международные империалисты,
видя наше поражение, а внутри
их стран зреют их враги и союзники для нас. Мы знали и знаем твердо, что в немецком рабочем классе процесс этот идет, может
быть, медленнее, чем мы этого ожидали,
чем мы, может быть, желаем, но несомненно, что растет возмущение против
империалистов, растет число союзников в нашей работе и они придут к нам на
помощь.
Предыдущая страница ... 86
Следующая страница ... 88
|