|
у меня есть союзники, я выжду, союзники придут. Только так можно
рассуждать; но когда к
соображениям военным припутываются другие, тут ничего, кроме фразы, нет. Так политику вести нельзя.
Все, что может быть сделано, мы сделали. Тем, что мы подписываем
договор, мы сберегли Питер, хотя бы на несколько дней. (Пусть секретари и
стенографы не вздумают этого писать.) В договоре приказано вывести из
Финляндии наши войска, войска заведомо
негодные, но нам не запрещено ввозить оружие в Финляндию. Если бы Питер пал несколько дней назад, то паника охватила бы
Питер, и мы ничего бы не вывезли, а за эти пять дней мы помогли нашим
финским товарищам, — я не скажу, сколько, они это
сами знают.
Слова
о том, что мы предали Финляндию, являются самой ребяческой фразой. Мы именно
тем и помогли, что вовремя отступили перед немцами. Не погибнет никогда Россия, если провалится Питер, тут тысячу раз
прав тов. Бухарин, а если маневрировать по-бухарински, тогда можно хорошую революцию загубить. (С м е х.)
Мы ни Финляндии, ни Украины не предали. В этом нас не упрекнет ни
один сознательный рабочий. Мы помогаем, чем можем. Мы из наших войск ни одного
хорошего человека не увели и не уведем. Если вы говорите, что Гофман поймает,
накроет, — конечно, он может, в этом я не сомневаюсь, но во сколько дней он
это сделает, — он не знает и никто не знает. Кроме того, соображения ваши, что
поймает, накроет, есть соображения политического соотношения сил, о котором
буду говорить дальше.
Выяснив,
почему я абсолютно не могу принять предложение Троцкого — так вести политику
нельзя, — я должен сказать, что примером того, насколько товарищи на нашем
съезде ушли от фразы, которая фактически осталась у Урицкого, показал Радек. Я
его никоим образом не могу обвинить за это выступление во фразе. Он сказал: "Ни
тени предательства, ни позора нет, потому что ясно, что вы отступили перед
военной
Предыдущая страница ... 31
Следующая страница ... 33
|