|
спрашивает любого военного, то я ему отвечу: таким любым военным
оказался французский офицер, с которым мне пришлось беседовать13. Этот
французский офицер, смотря на
меня, конечно, злыми глазами, — ведь я продал немцам Россию, — говорил: "Я
роялист, я сторонник монархии и во Франции — сторонник поражения Германии, не
подумайте, что я сторонник Советской власти, — как же подумаешь, если он монархист,
— но я был за то, чтобы вы подписали договор в Бресте, потому что это необходимо". Вот вам "спросите любого военного". Любой
военный должен был сказать то, что я говорил: надо было подписать
договор в Бресте. Если теперь из речи Бухарина вытекает, что наши разногласия очень уменьшились, то это потому, что
главный пункт разногласий его сторонники спрятали.
Когда теперь Бухарин громит нас за то, что
мы деморализовали массы, он абсолютно прав, только он себя громит, а не нас. Кто провел эту кашицу в ЦК?
— Вы, тов. Бухарин. (Смех.) Как вы не
кричите "нет", а правда возьмет верх: мы в своей товарищеской семье, мы на своем собственном съезде, скрывать
нечего, и придется говорить правду. А правда состоит в том, что в ЦК
было три течения. 17 февраля Ломов и Бухарин не голосовали. Я просил голосование воспроизвести, размножить, всякий член
партии зайдет в секретариат, если пожелает, и посмотрит голосование —
историческое голосование 21-го января, которое показывает, что колебались-то
они, а мы нисколько не колебались, мы говорили: "возьмем мир в Бресте, —
лучшего не получите, — чтобы готовить
революционную войну". Сейчас мы уже выиграли пять дней, чтобы эвакуировать Питер. Сейчас выпущено воззвание Крыленко и
Подвойского14, которые не были в числе левых и которых Бухарин третировал, говоря, что "вытаскивают"
Крыленко, как будто мы выдумали то,
что Крыленко докладывал. Мы с этим абсолютно согласны; ведь вот как
обстоит дело, ведь это военные доказывали то, что я говорил, а вы отговариваетесь
тем, что немец не наступит. Разве можно это положение сравнить с октяб-
Предыдущая страница ... 26
Следующая страница ... 29
|