|
не
вскружить головы многим из руководителей. Являлось настроение: "шапками закидаем".
Смотрели сквозь пальцы на гигантское разложение быстро демобилизующейся
армии, уходящей с фронта. Упивались революционной фразой. Перенесли эту фразу
на борьбу против всемирного империализма.
Приняли временную "свободу" России от его натиска за нечто нормальное,
тогда как на деле эта "свобода" объяснялась только перерывом в войне германского хищника с англо-французским. Приняли
начало массовых стачек в Австрии и Германии за революцию, которая будто бы уже
избавила нас от серьезной опасности со стороны германского империализма.
Вместо серьезной, деловой, выдержанной работы содействия германской революции,
которая рождается особенно тяжелым и трудным путем, являлось маханье руками:
"Где уж им, германским империалистам, — мы вместе с Либкнехтом спихнем их
сразу!".
Неделя 18—24 февраля 1918 года, от взятия Двинска до взятия
(отбитого потом назад) Пскова, неделя военного наступления империалистской
Германии на Советскую социалистическую
республику, явилась горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным,
благодетельным уроком. Как бесконечно назидательно было сравнение двух групп
телеграмм и телефонных сообщений, стекавшихся за эту неделю в центре правительства!
С одной стороны, безудержный разгул "резолютивной" революционной фразы —
штейнберговской фразы, можно бы сказать, припоминая шедевр в этом стиле, речь "левого" (гм... гм...) эсера Штейнберга в
субботнем заседании ЦИК154. С другой стороны, мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять
позиции, об отказе защищать даже
нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать все и вся при
отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве.
Горький, обидный, тяжелый, —
необходимый, полезный, благодетельный урок!
Три вывода сделает сознательный, думающий рабочий из
этого исторического урока: о нашем отношении
Предыдущая страница ... 392
Следующая страница ... 395
|