|
ния угнетателей,
не может дать просто только расширения демократии. Вместе с громадным расширением демократизма, впервые становящегося
демократизмом для бедных, демократизмом для народа, а не демократизмом
для богатеньких, диктатура пролетариата дает ряд изъятий из свободы по
отношению к угнетателям, эксплуататорам, капиталистам. Их мы должны подавить,
чтобы освободить человечество от наемного рабства, их сопротивление надо
сломить силой, — ясно, что там, где есть подавление, есть насилие, нет свободы, нет демократии.
Энгельс прекрасно выразил это в письме к Бебелю, сказав,
как вспомнит читатель, что "пролетариат нуждается в государстве не в интересах
свободы, а в интересах подавления
своих противников, а когда можно будет говорить о свободе, — не будет государства"93.
Демократия для гигантского большинства народа и
подавление силой, т. е. исключение из демократии, эксплуататоров, угнетателей народа, — вот
каково видоизменение демократии при переходе
от капитализма к коммунизму.
Только в
коммунистическом обществе, когда сопротивление капиталистов уже окончательно
сломлено, когда капиталисты исчезли, когда нет классов (т. е. нет различия
между членами общества по их отношению к общественным средствам производства),
— только тогда "исчезает государство и молено говорить о свободе". Только
тогда возможна и будет осуществлена демократия действительно полная,
действительно без всяких изъятий. И только тогда демократия начнет отмирать в
силу того простого обстоятельства, что,
избавленные от капиталистического рабства, от бесчисленных ужасов,
дикостей, нелепостей, гнусностей капиталистической эксплуатации, люди постепенно привыкнут к соблюдению
элементарных, веками известных, тысячелетиями повторявшихся во всех прописях, правил общежития, к соблюдению их
без насилия, без принуждения, без подчинения, без особого апп ар am а для принуждения, который
называется государством.
Предыдущая страница ... 88
Следующая страница ... 90
|