| ее названия не была
от нее скрыта и не мешала ей развиваться в верном направлении!
Пожалуй,
иной шутник и нас, большевиков, стал бы утешать по-энгельсовски: у нас есть действительная партия, она развивается
отлично; "сойдет" и такое бессмысленное, уродливое слово, как "большевик", не выражающее абсолютно ничего, кроме
того, чисто случайного, обстоятельства, что на Брюссельско-Лондонском
съезде 1903 года мы имели большинство85...
Может быть, теперь, когда июльские и августовские преследования нашей
партии республиканцами и "революционной" мещанской демократией сделали слово "большевик" таким
всенародно-почетным, когда они ознаменовали кроме того столь громадный,
исторический шаг вперед, сделанный нашей партией в ее действительном развитии,
может быть, и я поколебался бы в своем апрельском предложении изменить
название нашей партии . Может быть, я предложил бы своим товарищам
"компромисс": назваться коммунистической партией, а в скобках оставить слово большевики...
Но
вопрос о названии партии несравненно менее важен, чем вопрос об отношении революционного пролетариата к государству.
В обычных
рассуждениях о государстве постоянно делается та ошибка, от которой здесь предостерегает Энгельс и которую мы
отмечали мимоходом в предыдущем изложении. Именно: постоянно забывают,
что уничтожение государства есть уничтожение также и демократии, что отмирание
государства есть отмирание демократии.
На первый взгляд такое утверждение
представляется крайне странным и непонятным; пожалуй, даже возникнет у кого-либо опасение, не ожидаем ли
мы пришествия такого общественного устройства, когда не будет соблюдаться
принцип подчинения меньшинства большинству, ибо ведь демократия это и есть
признание такого принципа?
* См. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 100, 111, 116. Ред.
Предыдущая страница ... 81
Следующая страница ... 83
|