|
обман, ибо
парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять
то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими
избирателями. Представительные учреждения остаются, но парламентаризма, как особой
системы, как разделения труда законодательного и исполнительного, как привилегированного положения для депутатов, здесь нет.
Без представительных учреждений мы не можем себе представить
демократии, даже и пролетарской демократии, без парламентаризма можем и должны, если критика буржуазного общества
для нас не пустые слова, если стремление свергнуть господство буржуазии есть
наше серьезное и искреннее стремление, а не "избирательная" фраза для
уловления голосов рабочих, как у меньшевиков и эсеров, как у Шейдеманов
и Легинов, Самба и Вандервельдов.
Крайне поучительно, что, говоря о функциях того чиновничества,
которое нужно и Коммуне, и пролетарской демократии, Маркс берет для сравнения
служащих "всякого другого работодателя", т. е. обычное капиталистическое
предприятие с "рабочими, надсмотрщиками и бухгалтерами".
У Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочинял,
сфантазировал "новое" общество. Нет, он изучает, как естественноисторический
процесс, рождение нового общества из старого, переходные формы от
второго к первому. Он берет фактический опыт массового пролетарского движения
и старается извлечь из него практические
уроки. Он "учится" у Коммуны, как все великие революционные мыслители не боялись
учиться у опыта великих движений угнетенного класса, никогда не относясь к ним
с педантскими "нравоучениями" (вроде плехановского: "не надо было браться за оружие" или церетелевского: "класс должен
самоограничиваться").
Об уничтожении чиновничества сразу, повсюду, до конца не
может быть речи. Это —
утопия. Но разбить сразу старую чиновничью машину и тотчас же начать
строить новую, позволяющую постепенно
сводить на нет всякое чиновничество, это н е утопия, это — опыт
Предыдущая страница ... 47
Следующая страница ... 49
|