|
щается не тот, что всю свою жизнь
был батраком и уже отвык от того, что ему, как сказочному Антею, давало
невероятную, гигантскую силу. Возвращается недавний хозяин, тот, кто никогда и
помыслить не мог о том, что он и земля могут существовать раздельно. И этот
человек, справедливо объятый кровной обидой за то, что его не сумели устроить,
а сумели лишь разорить и из бывшего хозяина и хлебороба превратить не только
его, но и всех домашних, в никчемных людей — этот человек ужасен для всякого
государственного строя, каков бы он ни был. И лучшими, прозревшими с 1905 года,
умами этот учет ведется".
Весною 1910 года автор посетил в Европейской России предводителя
дворянства, человека очень консервативных
убеждений, пользующегося уважением и доверием автора.
"Ох,
учитываем, да еще как учитываем, — сказал он мне: не даром нас из деревень-то в
город повы-мело. Мужик зверем смотрит. Молодежь чуть не сплошь хулиганная, а
тут еще эти возвращаются от вас из Сибири,
кому терять нечего.
Особенно же я
понял милейшего Петра Федоровича, — продолжает добрейший г. Комаров, — когда ко мне, в числе других, приходивших справляться
"насчет сибирской землицы", явился один из забытых мною друзей детства, с которым когда-то играли
вместе и в козны, и в чушки, а впоследствии дрались совместно и на кулачках.
Увы, теперь это уже был не мой былой соратник по кулачным боям, а солидный
мужик с бородой-лопатой с серебристыми в ней нитями и лысиной в полголовы.
Разговорились, вспомнили былое, и я коснулся 1905 года. Нужно заметить,
что наш уезд был из числа тех, которые в эту эпоху
особенно озарились багровым заревом помещичьих усадеб и разгромом дворянских
угодий, и с моей стороны был совершенно естественным упрек моему
приятелю, сделанный, сколько помнится, примерно
в такой форме:
— Черт вас знает, что вы тут наделали в 1905 году! Не в
пример же лучше можно было устроиться...
Говоря это, я
отнюдь не имел, конечно, в виду теории земельного вопроса гг. эсдеков и эсеров,
которая для всякого, мало-мальски знакомого с политической экономией, звучит
чем-то совершенно неприемлемым, и в ответ
получил:
—
Это — верное твое слово... Это ты
правильно... Не так бы нам нужно.
—
Ну, вот то-то и есть, — успокоительно
сказал я, радуясь, что мы поняли друг друга.
—
Верно, верно... Здорового маху дали...
Никого бы нам выпускать не следовало...
—
То есть как?
—
Да так, чтобы, стало быть, на
чистоту... Всех под одно...
Предыдущая страница ... 107
Следующая страница ... 109
|