|
1848 года:
"Крупная буржуазия, антиреволюционная с самого начала, заключила оборонительный и наступательный союз с реакцией из
страха перед народом, т. е. перед рабочими и демократической буржуазией"158.
На этой точке зрения стоял Маркс и стоят все немецкие марксисты в
оценке 1848 года и последующей тактики немецкой буржуазии.
Контрреволюционность крупной буржуазии не мешала ей "леветь", например, в эпоху конституционного конфликта 60-х годов,
но, поскольку не выступал самостоятельно и решительно пролетариат, постольку
из этого "левения" не получалась революция,
а получалась только робкая оппозиция, побуждавшая монархию становиться все
более буржуазной и не разрушавшая союза буржуазии с юнкерами, т. е. реакционными помещиками.
Так
смотрят марксисты. Наоборот, либералы смотрят так, что рабочие своими неумеренными
требованиями, своей неразумной революционностью, своими несвоевременными
нападками на либерализм помешали успеху дела свободы в Германии, оттолкнув своих возможных союзников в объятия
реакции.
Совершенно
очевидно, что марксистскими словечками наши меньшевики прикрывают
фальсификацию марксизма, прикрывают свой переход от марксизма к либерализму.
И во Франции после 1789 года и в Германии после 1848 года
монархия, несомненно, делала "еще шаг по пути превращения в буржуазную
монархию". Так же несомненно, что буржуазия после обеих этих революций
становилась контрреволюционной. Значит ли это, что после 1789 года во Франции и
после 1848 года в Германии исчезала почва для "левения" буржуазии и для
следующей буржуазной революции? Конечно, нет. Французская
буржуазия, несмотря на свою контрреволюционность, "левела", скажем, в 1830
году, немецкая — в 1863—1864 годах. Поскольку пролетариат не выступал самостоятельно, поскольку он не завоевывал себе хотя
бы даже на короткое время политической власти при помощи революционных слоев
буржуазии, постольку "левение" буржуазии не приводило
Предыдущая страница ... 409
Следующая страница ... 4
|