|
нейший прогресс в
этом отношении. К восстанию и забастовке кадеты и прежде относились с укором —
сначала ласковым, потом меланхолическим, после декабря 1905 г. укор превратился наполовину в пренебрежение, а
после разгона первой Думы в резкое отрицание и порицание. Дипломатия,
сделка, торг с власть имущими — вот основа кадетской
тактики. А что касается неудобных друзей, то они уже давно именуются просто
"соседями", а недавно громогласно объявлены "врагами".
Сговориться, значит, можно, и вот новое, опять-таки
контрреволюционное большинство
— октябристско-кадетское. Оно, правда, пока несколько меньше половины выбранного
числа депутатов — 214 из 432, — но, во-первых, к нему, несомненно, примкнут
если не все беспартийные, то по крайней мере часть их, а во-вторых, есть все
данные предполагать, что оно увеличится при
дальнейших выборах, так как города и большая
часть губернских избирательных собраний, в которых выборы еще не производились,
дадут в подавляющем большинстве или октябристов, или кадетов.
Правительство
считает себя господином положения. Либеральная буржуазия, по-видимому, признает это за действительность. При
таких условиях сделка должна носить на себе более, чем когда-либо,
печать самого пошлого и предательского компромисса, точнее — сдачи всех
носящих хоть какую-либо тень демократизма позиций либерализма. Ясно, что путем такой сделки, без нового массового движения,
не может быть осуществлено хоть сколько-нибудь демократическое
устройство местного управления и центральных законодательных органов.
Октябристско-кадетское большинство этого нам дать не в состоянии. А можно ли
ждать от черносотенно-октябристского большинства,
от диких помещиков в союзе с капиталистами-хищниками сколько-нибудь сносного решения аграрного вопроса и
облегчения положения рабочих? В ответ на этот вопрос можно только посмеяться
горьким смехом.
Предыдущая страница ... 142
Следующая страница ... 144
|