|
И, наоборот, столь же несомненно, что такое влияние оказывает
наша легальная, либеральная
и "демократическая" пресса. Выборы в I и II Государственную думу, собрания, союзы,
учебное дело — все доказывает это. А рассуждение "Товарища" по поводу смерти Гейдена показывает воочию, каково это
идейное влияние.
"... Тяжелая утрата... прекрасный образ... счастливый
удел... был прежде всего человек".
Помещик, граф Гейден, благородно либеральничал до
октябрьской революции. Сейчас
же после первой победы народа, после 17 октября 1905 года, он без малейших колебаний перешел в лагерь контрреволюции, в партию
октябристов, в партию озлобленного против крестьян и против демократии
помещика и крупного капиталиста. В I Думе сей благородный мужчина защищал правительство,
а после разгона первой Думы договаривался, — но не договорился, — об
участии в министерстве. Таковы основные крупнейшие этапы в жизненной карьере
этого типичного контрреволюционного помещика.
И вот
являются прилично одетые, просвещенные и образованные господа, с фразами о
либерализме, демократизме, социализме на устах, с речами о сочувствии делу
свободы, делу крестьянской борьбы за, землю против помещиков, — господа,
которые располагают фактически монополией легальной оппозиции в печати, в
союзах, на собраниях, на выборах, и
проповедуют народу, вознеся очи горе: "Редкий и счастливый удел!.. Покойный граф был прежде всего человек".
Да, Гейден был не только человек, но и гражданин, умевший
возвышаться до понимания общих интересов своего класса и отстаивать эти
интересы весьма умно. А вы, господа просвещенные демократы, вы — просто
слезоточивые дурачки, прикрывающие либеральным юродством свою неспособность
быть чем-либо иным, как культурными лакеями
того же помещичьего класса.
Влияние помещиков на народ не страшно. Обмануть
сколько-нибудь широкую рабочую
и даже крестьянскую массу сколько-нибудь надолго никогда им
Предыдущая страница ... 38
Следующая страница ... 40
|