|
щуюся волну стихийного народного гнева. Но мы сделаем все, от нас
зависящее, чтобы новая борьба была как можно менее стихийной, как можно более
сознательной, выдержанной, стойкой.
Правительство давно уже пустило в ход все колеса своей
машины насилий, погромов, дикого зверства, обмана и отуплений. И теперь уже
все колеса расхлябаны, все испробовано
вплоть до артиллерии в селах и городах. А народные силы не только не истощены,
а именно теперь и строятся все более широко, мощно, открыто и смело. Черносотенное
самодержавие и — левая Дума. Положение безусловно революционное. Борьба в самой
острой форме безусловно неотвратима.
Но именно потому, что она неотвратима, нам не к чему форсировать,
подгонять, подхлестывать ее. Об этом пусть заботятся Крушеваны и Столыпины.
Наша забота — со всей ясностью, прямо, беспощадно-открыто разоблачать правду
перед пролетариатом и крестьянством, раскрыть им глаза на значение идущего
шквала, помочь им организованно, с хладнокровием идущих на смерть людей
встретить врага, — как встречает неприятеля солдат, лежащий за окопом и готовый
после первых выстрелов перейти в бешеное
наступление.
"Стреляйте первыми, господа буржуа!" — говорил Энгельс в 1894 г.
по адресу немецкого капитала180. "Стреляйте первыми, господа
Крушеваны и Столыпины, Орловы и Романовы!" — скажем мы. Наше дело — помочь
рабочему классу и крестьянству раздавить черносотенное самодержавие,
когда оно бросится само на нас.
Поэтому
— никаких преждевременных призывов к восстанию! Никаких торжественных манифестов к народу. Никаких пронунциаменто,
никаких "провозглашений". Буря сама идет на нас. Не надо бряцать оружием.
Надо готовить оружие, — ив прямом, и в переносном смысле слова. Надо готовить прежде всего и больше всего сплоченную и крепкую
своим сознанием, своей решимостью
армию пролетариата. Надо удесятерить работу нашей агитации и организации среди
крестьянства — и того, которое голодает в деревне, и того,
Предыдущая страница ... 383
Следующая страница ... 385
|