|
межеумков. Поэтому марксист последний покидает путь
непосредственно-революционной борьбы, покидает лишь тогда, когда исчерпаны все
возможности, когда нет и тени надежды на более короткий путь, когда призыв готовиться
к массовым стачкам, к восстанию и т. п. явно теряет почву. Поэтому марксист
отвечает презрением тем
бесчисленным ренегатам революции, которые кричат ему: мы "прогрессивнее" тебя, мы раньше отказались от революции! мы раньше
"подчинились" монархической конституции!
Одно из двух, товарищ Ларин. Думаете ли вы, что нет уже почвы для
восстания и для революции в тесном смысле вообще? Тогда скажите это прямо и
докажите нам по-марксистски, экономическим анализом, учетом политических
стремлений разных классов,
разбором значения идейных течений. Доказали? Тогда мы объявляем фразерством
речи о восстании. Тогда мы говорим: у нас была не великая революция, а
великий кукиш в кармане. Рабочие!
буржуазия и мещане (крестьяне в том числе) предали и покинули вас. Но мы на созданной ими, вопреки нашим
усилиям, почве будем работать упорно,
терпеливо и выдержанно для социалистической революции, которая не будет так
половинчата и убога, так богата фразами и бедна творчеством, как революция буржуазная!
Или вы действительно верите в то, что говорите, товарищ
Ларин? Вы верите в то, что идет рост революции, что мелкая борьба и глухое
брожение готовят через каких-нибудь
2—3 года новую недовольную армию и новое "серьезное испытание"? что "деревня не может успокоиться"? Тогда вы должны
признать, что "порывы" выражают собою силу общенародного возмущения, а
не силу отсталого варварства, — что наш долг
превращать стихийное восстание в планомерное, работая выдержанно и упорно, в течение
долгих месяцев, хотя бы даже лет, над таким превращением, а не отрекаться от
восстания, как делают всякие Иуды.
Теперешняя
же ваша позиция, т. Ларин, есть именно "тоска и уныние", "неуверенность и
робость" мысли, сваливание своей пассивности на нашу революцию.
Предыдущая страница ... 159
Следующая страница ... 161
|