|
вооруженной
борьбы. И теперь мы должны, наконец, открыто и во всеуслышание признать недостаточность политических забастовок,
должны агитировать в самых широких массах за вооруженное восстание, не
прикрывая этого вопроса никакими "предварительными
ступенями", не набрасывая никакого флера. Скрывать от масс необходимость
отчаянной, кровавой, истребительной войны, как непосредственной задачи грядущего выступления, значит, обманывать и себя, и
народ.
Таков первый урок декабрьских событий. Другой урок касается характера
восстания, способа ведения его, условий перехода войск на сторону народа. У нас
в правом крыле партии сильно
распространен крайне односторонний взгляд на этот переход. Нельзя, дескать,
бороться против современного войска, нужно, чтобы войско стало революционно.
Разумеется, если революция не станет массовой и не захватит самого войска, тогда не может быть и речи о серьезной борьбе.
Разумеется, работа в войске необходима. Но нельзя представлять себе этот
переход войска в виде какого-то простого, единичного акта, являющегося
результатом убеждения, с одной стороны, и сознания, с другой. Московское
восстание наглядно показывает нам шаблонность и мертвенность такого взгляда. На
деле неизбежное, при всяком истинно народном движении, колебание войска
приводит при обострении революционной борьбы к настоящей борьбе за войско. Московское восстание показывает нам именно самую
отчаянную, самую бешеную борьбу реакции и революции за войско. Дубасов
сам заявил, что только 5 тысяч московского войска из 15 надежны. Правительство
удерживало колеблющихся самыми разнообразными,
самыми отчаянными мерами: их убеждали, им льстили, их подкупали, раздавая часы,
деньги и т. п., их спаивали водкой, их обманывали, их запугивали, их запирали
в казармы, их обезоруживали, от них выхватывали предательством и насилием
солдат, предполагаемых наиболее ненадежными. И надо иметь мужество прямо и
открыто признать, что мы оказались
Предыдущая страница ... 371
Следующая страница ... 373
|