|
розненно,
несознательно (вроде крестьянских вспышек) выдвигается на первый план, становится серьезным настоящим делом, которому
должно быть подчинено все остальное... Восстание при таких
социально-политических условиях есть реальность; парламентаризм есть игрушка,
несущественное поприще борьбы, — приманка гораздо более, чем действительная уступка. Дело, значит, совсем
не в том, чтобы мы отрицали или недооценивали парламентаризм, и общими
фразами насчет парламентаризма наша позиция ничуть не затрагивается. Дело в
конкретной обстановке именно данного момента демократической
революции, когда соглашатели буржуазии, когда либеральные монархисты,
не отрицая сами возможности того, что Дурново просто разгонит Думу или что
закон окончательно сведет эту Думу к нулю, объявляют тем не менее
парламентаризм серьезным делом, а восстание — утопией, анархизмом, бунтарством,
бессильным рево-люционаризмом и как там
говорят все эти Кизеветтеры, Милюковы, Струве, Изгоевы и прочие герои
мещанства.
Представьте себе, что социал-демократическая партия приняла
участие в выборах в Думу. Проведено известное число соц.-дем. выборщиков. Чтобы
не дать победить черносотенцам, приходится
(раз уже влез в эту нелепую комедию выборов) поддерживать кадетов. Партия с.-д.
заключает избирательное соглашение с к.-д. Известное число с.-д. проходит при
помощи к.-д. в Думу. Спрашивается, стоила ли бы овчинка выделки? выиграли
ли бы мы или проиграли при этом? Во-первых, широко осведомить массы об условиях и характере наших избирательных соглашений
с к.-д. с социал-демократической точки зрения мы не могли бы. Кадетские
газеты в сотнях тысяч и миллионах
экземпляров разнесли бы буржуазную ложь и буржуазное извращение классовых
задач пролетариата. Наши листочки, наши оговорочки в отдельных заявлениях были
бы каплей в море. Мы оказались бы на деле именно безгласным придатком
кадетов. Во-вторых, вступая в соглашение,
мы, несомненно, молчаливо или открыто и формально, — это все
Предыдущая страница ... 308
Следующая страница ... 310
|