|
правительства и поднимало новую волну революционного движения.
Политическая стачка в Москве
явилась боевым крещением пролетариата крупного промышленного центра. Оценивая
события в Москве, Ленин сравнивал их с первой молнией грозы, осветившей новое
поле сражений. "Теперь дело дошло до центра России, до сердца "истинно
русских" областей, которые умиляли всего долее реакционеров своею устойчивостью",
— писал он (настоящий том, стр. 313).
Находясь вдалеке от России, Ленин
внимательно, день за днем следил за ходом стачки. На основе анализа развернувшихся событий он сделал вывод,
что московская стачка еще не представляла
собой высшей ступени движения, что это лишь одна из начальных ступеней борьбы.
В ней не было выступлений заранее и хорошо вооруженных революционных отрядов,
не было перехода на сторону народа воинских частей. Ленин указывал, что
это не одно из тех сражений, которые определяют исход войны. В то же время он
писал, что восстание растет, борьба расширяется и обостряется, в политическую
жизнь неизбежно втягиваются войска, что боевой зов молодой России проникает даже в наглухо запертые казармы, будит самых
темных, отсталых, забитых. Московская
политическая стачка явилась серьезной политической школой для пролетариата. Она
сыграла большую роль в подготовке Всероссийской политической стачки в октябре
1905 года.
В статье "Политическая стачка и уличная борьба в Москве"
Ленин, оценивая рабочее
движение за первый период революции, писал: "Рабочее движение наложило свой отпечаток на всю русскую революцию. Начавшись
разрозненными стачками, оно быстро развилось, с одной стороны, до
массовых стачек, с другой — до уличных демонстраций. В 1905 году вполне
сложившейся уже формой движения является политическая стачка, переходящая на
наших глазах в восстание" (настоящий том, стр. 346). Позднее, обобщая опыт
революции 1905—1907 годов, Ленин указывал на ее своеобразие: будучи по своему
характеру буржуазно-демократической, она по средствам борьбы
Предыдущая страница ... XXIII
Следующая страница ... XXV
|