| времена бешеного разгула
реакции после поражения революции 1848-го года.
Да,
да, пример Андраши великолепно выбран. Как солнце в малой капле вод, отражается в этом сравнении Андраши с Петрункевичем
параллель между революционной и республиканской в свое время буржуазной
демократией Европы, — и монархической конституционалистской (даже после 9
января 1905 года) буржуазной "демократией" России. Европейские буржуа сначала
дрались на баррикадах за республику, потом жили
в изгнании, наконец, изменяли свободе, предавали революцию и шли на службу к конституционным
монархам. Русские буржуа хотят "учиться у истории" и "сократить стадии развития": они хотят сразу предать
революцию, сразу оказаться изменниками свободе. В интимных беседах они
повторяют один другому слова Христа к Иуде: что делаешь, делай скорее!
"Когда
депутатов привели в ту комнату дворца, куда должен был выйти царь, — продолжает
г. Гастон Леру, — вдруг заметили, что у революционера Петрункевича нет белых перчаток. Полковник лейб-гвардии Путятин
немедленно снял свои и поспешно дал
их революционеру Петрункевичу".
Начался прием. Князь Трубецкой держал свою
речь. По передаче г. Гастона Леру, он начал с благодарности за то, что царь
"соизволил принять их, доказав этим свое доверие к ним". Князь Трубецкой уверял (не
от имени ли всей "конституционно-демократической" или "освобожденской"
партии?), что "мы люди порядка и мира", что "царь обманут" его советчиками. Самое "смелое" место в его
речи состояло в том, что собрание представителей
по сословиям, как проектирует Булыгин, "недопустимо"... почему
бы вы думали?., потому, что "вы, ваше величество, не царь дворян, купцов и крестьян, а царь всей России".
"Представительство должно включать весь народ
без
изъятия". О резолюции земского совещания, которая напечатана нами в передовой
* статье , ни
звука, как и следовало ожидать.
* См. настоящий том. стр. 292—293. Ред.
Предыдущая страница ... 299
Следующая страница ... 301
|