|
особых затруднений в том, чтобы употребить
крупные латифундии злейших врагов революции на улучшение пролетарских и
крестьянских условий жизни".
Читатель,
который внимательно сопоставит все эти утверждения Каутского, легко увидит в них именно ту социал-демократическую
постановку вопроса, которую мы сейчас
обрисовали. Отдельные неточности и неопределенности в выражениях Каутского
могут быть объяснены беглостью его замечаний и недостаточным знакомством с аграрной
программой русской социал-демократии. Суть дела в том, что отношение революционного пролетариата к тяжбе между крестьянами
и помещиками не может быть во всех
случаях и при всех условиях одинаковым при различных перипетиях русской революции. При одних условиях, при известных
конъюнктурах это отношение должно быть
отношением не только сочувствия, но и прямой поддержки, и не только поддержки,
но и "натравливания". При других условиях это отношение может и должно быть нейтральным. Каутский, судя по его приведенным
замечаниям, верно схватил эту двоякую сторону нашей задачи, — в отличие
не только от наших "социалистов-революционеров",
целиком погрязших в вульгарных иллюзиях революционной демократии, но и
от многих социал-демократов, которые, подобно Рязанову или Иксу, отыскивали
"простое", для всех комбинаций одинаковое решение задачи. Основная ошибка
таких соц.-демократов (и всех соц.-рев.) состоит в том, что они не выдерживают
классовой точки зрения и, отыскивая одинаковое для всяких комбинаций решение задачи, забывают о двойственной природе зажиточного
и среднего крестьянства. В своих расчетах они оперируют, в сущности, с
двумя только классами: либо с помещиками и "крестьянско-рабочим классом", либо
с собственниками и пролетариями. На деле же перед
нами три различных, по своим ближайшим и конечным целям, класса: помещики, зажиточное
и частью среднее крестьянство и, наконец, пролетариат. На деле задача пролетариата, при таком положении вещей, не может
не быть двусторонней, и вся трудность
Предыдущая страница ... 342
Следующая страница ... 344
|