|
Остатки
детской веры в царя вымрут теперь так же скоро, как скоро перешли петербургские рабочие от петиции к баррикадам. Рабочие
будут повсюду вооружаться. Нужды
нет, что полиция удесятерит строгости по надзору за складами и магазинами оружия. Никакие строгости, никакие запреты не
остановят городские массы, сознавшие, что
без оружия они всегда, по любому поводу, могут быть доведены правительством до расстрела.
Каждый поодиночке будет напрягать все усилия, чтобы раздобыть себе ружье или
хоть револьвер, чтобы прятать оружие от полиции и быть готовым дать отпор
кровожадным слугам царизма. Всякое начало трудно — говорит пословица. Рабочим
было очень трудно перейти к вооруженной борьбе. Правительство теперь заставило
их перейти к ней. Первый, самый трудный шаг
сделан.
Характерный разговор рабочих на одной из улиц Москвы передает
английский корреспондент. Группа рабочих открыто обсуждала уроки дня. "Топоры?
— говорит один. — Нет, топорами ничего не сделаешь против сабли. Топором его не
достанешь, а ножом еще и того меньше. Нет, нужны револьверы, по меньшей мере
револьверы, а еще лучше ружья". Такие и подобные разговоры ведутся теперь по
всей России. И эти разговоры после "Владимирова дня" в Петербурге не останутся
одними разговорами.
Военный план дяди царя, Владимира, распоряжавшегося бойней,
сводился к тому, чтобы не пустить пригороды, рабочие пригороды, в центр города.
Солдат постарались всеми силами уверить,
что рабочие хотят разрушить Зимний дворец (при помощи икон, крестов и
петиций!) и убить царя. Стратегическая задача сводилась к охране мостов и
главных улиц, ведущих к Дворцовой площади. И главными местами "военных действий" были площади у мостов (Троицкого,
Сампсониевского, Николаевского, Дворцового), улицы, ведущие от рабочих
кварталов к центру (у Нарвской заставы, на Шлиссельбургском тракте, на
Невском), и, наконец, Дворцовая площадь, куда все же таки, несмотря на все
скопища войска, несмотря на весь
Предыдущая страница ... 212
Следующая страница ... 214
|