|
Когда т.
Мартынов стал защищать свое заявление (стр. 291), против него восстали и
Павлович, и Троцкий, и Карский, и Мартов. Тов. Мартов особенно ясно сознавал
обязанности недовольного меньшинства
(покуда сам он не остался в меньшинстве!) и особенно назидательно
ораторствовал насчет них. "Или вы члены съезда, — восклицал он по адресу тт.
Акимова и Мартынова, — тогда вы должны участвовать во всех его
работах" (курсив мой; тогда еще тов. Мартов не замечал формализма и
бюрократизма в подчинении меньшинства большинству!), "или вы не члены, и тогда
не можете оставаться на заседании... Своим заявлением делегаты Союза
принуждают меня поставить два вопроса: члены ли они партии и члены ли они
съезда?" (стр. 292).
Тов. Мартов поучает т. Акимова обязанностям членов
партии! Но т. Акимов не даром уже сказал, что возлагает некоторые надежды на
т. Мартова... Этим надеждам суждено было осуществиться, однако, лишь после поражения
Мартова на выборах. Когда дело шло не о нем
самом, а о других, т. Мартов оставался даже глух к страшному словечку
"исключительный закон", пущенному в ход впервые (если я не ошибаюсь) т.
Мартыновым. "Данные нам разъяснения, — отвечает т. Мартынов тем, кто
убеждал его взять назад свое заявление, — не выяснили, было ли решение
принципиальное или это была исключительная мера против Союза. В таком
случае мы считаем, что Союзу нанесено оскорбление. Товарищ Егоров так же, как и
мы, вынес впечатление, что это исключительный закон (курсив мой) против
Союза, и потому даже удалился из залы заседания" (295). И т. Мартов, и т.
Троцкий энергично восстают, вместе с Плехановым, против нелепой, действительно
нелепой, идеи усматривать оскорбление в вотуме съезда, и т. Троцкий, защищая принятую съездом, по
его предложению, резолюцию (что тт. Акимов и Мартынов могут счесть себя
вполне удовлетворенными), уверяет, что "резолюция имеет принципиальный, а не
обывательский характер, и нам нет дела до того, что кто-нибудь ею обиделся" (стр.
296). Очень скоро
Предыдущая страница ... 291
Следующая страница ... 293
|