|
тии, "отдельных
комитетов Бунда не устраивать" (курсив Бунда). Отмена этого решения есть крупный шаг к дальнейшему обособлению,
есть прямой вызов товарищам с юга, которые работали и хотели работать
среди еврейского пролетариата, оставаясь в неразрывной
связи со всем местным пролетариатом. "Кто сказал А, должен сказать и Б"
— кто встал на точку зрения национализма, тот, естественно, доходит до желания
окружить китайской стеной свою национальность, свое национальное рабочее движение,
того не смущает даже и то, что стены придется строить отдельные в каждом городе,
местечке, селе, того не смущает даже, что своей тактикой разъединения и раздробления
он превращает в ничто великий завет сближения и единения пролетариев
всех наций, всех рас, всех языков. И какой
горькой насмешкой звучит после этого резолюция того же V съезда Бунда о погромах, в которой выражается "уверенность
в том, что лишь совместная борьба пролетариев всех национальностей в
корне уничтожит те условия, которыми
порождаются события, подобные кишиневским" (курсив наш). Какой фальшью отдают эти слова о совместной борьбе, когда
нам тут же преподносят "устав", не
только отдаляющий совместных борцов друг от друга, но и закрепляющий это
отдаление и отчуждение организационным путем! Как хочется дать бундовским националистам
совет: поучитесь у тех одесских рабочих, которые шли на общую стачку, на общие
собрания, на общие демонстрации, не запросив сначала (о, дерзновенные!) "согласия" Центрального комитета Бунда на обращение
к еврейской нации, которые успокаивали торговцев, говоря (см. № 45
"Искры"): "не бойтесь, не бойтесь, это вам не Кишинев, мы совсем другого
хотим, среди нас нет ни жидов, ни русских, мы все рабочие, всем нам
одинаково тяжело". Пусть подумают товарищи из Бунда над этими словами, если еще не поздно, пусть хорошенько подумают о
том, куда они идут!
"Искра" №46, 15 августа 1903 г. Печатается по тексту
газеты "Искра"
326
ЗАКОН О ВОЗНАГРАЖДЕНИИ РАБОЧИХ, ПОТЕРПЕВШИХ ОТ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ
Недавно вышедший новый закон, содержание которого указано в
заглавии статьи, и закон о фабричных старостах, разобранный нами в предыдущем
номере , представляют из себя довольно типичные образчики двух ветвей отечественного
рабочего законодательства, выражающего ту
или иную уступку духу времени. Кроме боевых реакционных законов,
которые у нас в чрезвычайном обилии и особенно быстро проходят через все бюрократические мытарства и которые притом
особенно обстоятельно составляются и особенно энергично применяются, —
все остальные российские законы, касающиеся
рабочего класса, могут быть разделены на две группы, по их политическому характеру.
Либо это законы, которые хоть в чем-нибудь, хоть на волос расширяют самостоятельность,
самодеятельность, права рабочих, — и тогда эти законы обставляются сотней и тысячей изъятий, оговорок, циркулярных
разъяснений и ограничений, которые все ведут, — выражаясь языком нашего
проекта программы, — к "расширению или упрочению полицейско-чиновничьей опеки
над трудящимися классами". Таковы законы о фабричных старостах, о фабричной
инспекции вообще и т. п. Либо законы выражают собой такую уступку, которая с
самостоятельностью и самодеятельностью граждан не имеет ничего общего, — и тогда
самодер-
См. настоящий том, стр. 313—321. Ред.
Предыдущая страница ... 324
Следующая страница ... 327
|