|
формы
демонстраций, не обещая от них ни немедленного перебрасывания силы, ни просвещения ума, ни особой неуловимости. Когда
упрочились демонстрации, мы стали звать к организации их, к вооружению
масс, мы выдвинули задачу подготовки народного восстания. Нисколько не отрицая
в принципе насилия и террора, мы требовали работы
над подготовкой таких форм насилия, которые бы рассчитывали на непосредственное
участие массы и обеспечивали бы это участие. Мы не закрываем глаз на трудность
этой задачи, но мы твердо и упорно будем работать над ней, не смущаясь возражениями,
что это — "неопределенно далекое будущее". Да, господа, мы стоим и за будущие,
а не за одни только прошлые формы движения. Мы предпочитаем долгую и трудную
работу над тем, за чем есть будущее, "легкому" повторению того, что уже осуждено прошлым. Мы будем всегда разоблачать
людей, у которых на языке война с шаблонами догмы, а на деле только и
есть, что шаблоны самых обветшалых и вредных теорий
перебрасывания силы, разницы между крупной и мелкой работой и, конечно, уже теории поединка и единоборства. "Как некогда
в битвах народов вожди их решали бой
единоборством, так и террористы в единоборстве с самодержавием завоюют России
свободу", — так заканчивается прокламация 3-го апреля. Такие фразы
достаточно перепечатать, чтобы опровергнуть
их.
Кто
действительно ведет свою революционную работу в связи с классовой борьбой пролетариата, тот прекрасно знает, видит и
чувствует, какая масса непосредственных и прямых запросов пролетариата
(и способных поддерживать его народных слоев) остается неудовлетворенной. Тот знает, что в массе мест, в целых громадных
районах рабочий народ буквально рвется на борьбу, и его порывы
пропадают даром за недостатком литературы, руководителей, за отсутствием сил и
средств у революционных организаций. И мы оказываемся, — мы видим это, что мы
оказываемся, — в том же проклятом порочном
круге, который, как злой рок, тяготел так долго над русской революцией. С одной стороны,
Предыдущая страница ... 385
Следующая страница ... 387
|