|
"С
глубокой скорбью мы предвидим те ужасные жертвы и людьми и культурными силами, которых будет стоить эта безумная
агрессивно-консервативная политика, не имеющая
ни политического смысла, ни тени нравственного оправдания". Какую бездонную
пропасть доктринерства и елейности приоткрывает такой конец рассуждения о
революционном взрыве! У автора нет ни капельки понимания того, какое бы это
имело гигантское историческое значение, если бы народ в России хоть раз
хорошенько проучил правительство. Вместо того, чтобы, указывая на "ужасные
жертвы", принесенные и приносимые народом
абсолютизму, будить ненависть и возмущение, разжигать готовность и
страсть к борьбе, — вместо этого вы ссылаетесь на будущие жертвы, чтобы
отпугнуть от борьбы. Эх, господа! Лучше уж вовсе не рассуждать о "революционном
взрыве", чем портить это рассуждение
подобным финалом. Делать "великие события" вы, очевидно, не хотите, а
хотите только разговаривать о "тени великих событий", да и разговаривать-то
с одними "лицами, имеющими доступ к престолу".
Подобного рода разговорами с тенями и о тенях
полным-полна, как известно, и наша легальная пресса. А чтобы придать теням реальность, принято
ссылаться в виде примера на "великие реформы" и петь им полное условной лжи
аллилуйя. Подцензурному писателю нельзя
иногда не простить этой лжи, ибо иначе он не может выразить своего стремления к
политическим преобразованиям. Но над г. Р. Н. С. цензуры не было. "Великие
реформы, — пишет он, — были задуманы не для вящего торжества бюрократии".
Посмотрите, до какой степени уклончива эта апологетическая фраза. Кем "задуманы"?
Герценом, Чернышевским, Унковским и теми, кто шел с ними? Но эти люди требовали
несравненно большего, чем то, что осуществили "реформы", и за свои требования
они подвергались преследованиям со стороны правительства, проводившего
"великие" реформы. — Правительством и теми, кто, слепо славословя, шел за ним,
огрызаясь на "задир"? Но правительство сделало все возможное и невозможное,
чтобы
Предыдущая страница ... 60
Следующая страница ... 62
|