|
несколько пьяных, а в находящуюся рядом с арестантской "солдатскую". Вталкивая,
он задевает шашкой за дверной
крюк, обрезывает себе немного руку, воображает, что шашку держит Воздухов, и
бросается его бить, крича, что ему порезали руку. Бьет со всего размаха, бьет в
лицо, в грудь, в бока, бьет так, что Воздухов все падает навзничь, все
стукается головой об пол, просит пощады. "За что бьете?" — говорил он, по
словам сидевшего в арестантской свидетеля (Семахина). — "Не виноват я.
Простите, Христа ради!" По словам этого же свидетеля, Воздухов пьян не был,
скорее пьян был Шеле-метьев. О том, что Шелеметьев "обучает" (выражение
обвинительного акта!) Воздухо-ва, узнают его
товарищи, Шульпин и Шибаев, которые пили в полиции с первого же дня
пасхи (20 апреля — вторник, третий день пасхи). Они являются в солдатскую вместе
с пришедшим из другой части Ольховиным, бьют Воздухова кулаками, топчут ногами.
Является и околоточный надзиратель Панов, бьет книгой по голове, бьет кулаками.
"Уж так били, так били, — говорила одна арестованная женщина, — что у меня
ин-да все брюхо от страстей переболело". Когда "обучение" было кончено,
околоточный надзиратель прехладнокровно приказывает Шибаеву обмыть на лице у
избитого кровь — так все-таки приличнее; неравно увидит начальство! — и
втолкнуть его в арестантскую. "Братцы! — говорит Воздухов другим арестованным
— видите, как полиция дерется? Будьте
свидетелями, я подам жалобу!" Но жалобу ему не удается подать: на другой
день утром его нашли в совершенно бессознательном состоянии и отправили в
больницу, где он через 8 часов и умер, не приходя в себя. Вскрытие обнаружило у
него перелом десяти ребер, кровоподтеки по всему телу и кровоизлияние в мозг.
Палата
приговорила Шелеметьева, Шульпина и Шибаева к 4 годам каторги, а Оль-ховина и
Панова — к месячному аресту, признав их виновными только в "обиде"...
С этого приговора мы и начнем наш разбор.
Приговоренные к каторге обвинялись по 346-й и 1490-й
Предыдущая страница ... 396
Следующая страница ... 403
|