| оказались в дураках, что наши замечания становятся все более робкими,
что Г. В. "отодвигает" их
(не опровергает, а отодвигает) все легче и все небрежнее, что "новая система" de facto всецело равняется полнейшему господству Г.
В. и что Г. В., отлично понимая это, не стесняется господствовать вовсю и не
очень-то церемонится с нами. Мы сознавали,
что одурачены окончательно и разбиты наголову, но еще не реализовали себе
вполне своего положения. Зато, как только мы остались одни, как только мы сошли
с парохода и пошли к себе на дачу, — нас обоих сразу прорвало, и мы
разразились взбешенными и озлоблениейшими
тирадами против Г. В.
Но, прежде чем излагать содержание этих тирад и то, к чему они привели,
я сделаю сначала маленькое отступление и вернусь назад. Почему нас так
возмутила идея полного господства Плеханова (независимо от формы его
господства)? Раньше мы всегда думали
так: редакторами будем мы, а они — ближайшими участниками. Я предлагал так формально и ставить с самого начала (еще с
России), Арсеньев предлагал не ставить формально, а действовать лучше
"по-хорошему" (что сойдет-де на то же), — я соглашался. Но оба мы были согласны, что редакторами должны быть мы как
потому, что "старики" крайне нетерпимы, так и потому, что они не смогут
аккуратно вести черную и тяжелую редакторскую
работу: только эти соображения для нас и решали дело, идейное же их
руководство мы вполне охотно признавали. Разговоры мои в Женеве с ближайшими товарищами и сторонниками Плеханова из
молодых (члены группы "Социал-демократ"129,
старинные сторонники Плеханова, работники, не рабочие, а работники, простые,
деловые люди, всецело преданные Плеханову), разговоры эти вполне укрепили меня (и Арсеньева) в мысли, что именно так
должны мы ставить дело: эти сторонники сами заявляли нам, без обиняков, что
редакция желательна в Германии, ибо это сделает нас
независимее от Г. В., что
— фактически, на деле. Ред.
Предыдущая страница ... 341
Следующая страница ... 343
|