[562], Ленин т.03 РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ"> [562], Ленин т.03 РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ">

Ленин т.03 РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ

ПСС Ленина



Том 01   Том 02
Том 03   Том 04
Том 05   Том 06
Том 07   Том 08
Том 09   Том 10
Том 11   Том 12
Том 13   Том 14
Том 15  Том 16
Том 17   Том 18
Том 19   Том 20
Том 21   Том 22
Том 23   Том 24
Том 25   Том 26
Том 27  Том 28
Том 29 Том 30
Том 31   Том 32
Том 33   Том 34
Том 35   Том 36
Том 37   Том 38
Том 39   Том 40
Том 41   Том 42
Том 43   Том 44
Том 45  Том 46
Том 47   Том 48
Том 49   Том 50
Том 51   Том 52
Том 53   Том 54
Том 55  

IV. РАЗВИТИЕ ГОРНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ[562]


 



В исходный период пореформенного развития России главным центром горной промышленности был Урал. Образуя район, — до самого последнего времени резко отделенный от центральной России, — Урал представляет из себя в то же время оригинальный строй промыш­ленности. В основе "организации труда" на Урале издавна лежало крепостное право, которое и до сих пор, до самого конца 19-го века, дает о себе знать на весьма важных сторонах горнозаводского быта. Во времена оны крепостное право служило основой выс­шего процветания Урала и господства его не только в России, но отчасти и в Европе. В 18 веке железо было одной из главных статей отпуска России; железа вы­возилось в 1782 г. ок. 3,8 млн. пуд., в 1800—1815 гг.— 2—1½ млн. пуд., в 1815—1838 гг. — ок. 1 1/3 млн. пуд. Еще "в 20-х годах 19 века Россия получала чугуна в 1½ раза более Франции, в 4½ раза более Пруссии, в 3 раза более Бельгии". Но то же самое крепостное право, которое помогло Уралу подняться так высоко в эпоху зачаточного развития европейского капитализма, послу­жило причиной упадка Урала в эпоху расцвета капи­тализма. Развитие железной промышленности шло на Урале очень медленно. В 1718 г. Россия добывала чугуна ок. б1/2 млн. пуд., в 1767 г. — ок. 91/2 млн. пуд., в 1806 г. — 12 млн. пуд., в 30-х годах — 9—11 млн. пуд., в 40-х годах — 11—13 млн. пуд., в 50-х годах — 12—16 млн. пуд., в 60-х годах — 13—18 млн. пуд., в 1867 г. — 17½ млн. пуд. За сто лет производство не ус­пело удвоиться, и Россия оказалась далеко позади дру­гих европейских стран, в которых крупная машинная индустрия вызвала гигантское развитие металлургии.
Главной причиной застоя Урала было крепостное право; горнопромышленники были и помещиками и заводчиками, основывали свое господство не на капи­тале и конкуренции, а на монополии[563] и на своем владельческом праве. Уральские заводчики и теперь являются крупнейшими землевладельцами. В 1890 г. при всех 262 железных заводах империи числилось 11,4 млн. дес. земли (в том числе 8,7 млн. дес. леса), из которых 10,2 млн. дес. было при 111 уральских заводах (леса 7,7 млн. дес.). Средним числом, след., каждый уральский завод владеет громадными лати­фундиями, тысяч по сто дес. земли. Вырезка наделов крестьянам из этих дач и до сих пор еще не вполне закончена. Средством приобретения рабочих рук яв­ляется на Урале не только наем, но и отработки. Зем­ская статистика, напр., по Красноуфимскому уезду Пермской губ. считает тысячи крестьянских хозяйств, которые пользуются от заводов землей, выгоном, ле­сом и т. п. либо бесплатно, либо за пониженную плату. Само собой разумеется, что это бесплатное пользование на деле стоит очень дорого, ибо благодаря ему чрезвы­чайно понижается заработная плата; заводы получают "своих", привязанных к заводу и дешевых рабочих[564]. Вот как характеризует эти отношения г. В. Д. Белов:
Урал силен — повествует г. Белов — рабочим, которого воспитала "самобытная" история. "Рабочий на других загранич­ных или даже петербургских фабриках и заводах чужд интере­сам этих заводов: сегодня он здесь, а завтра в другом месте. Фабрика идет, и он работает; барыши сменились убытками — он берет свою котомку и уходит так же скоро и легко, как и пришел. Он и хозяин завода — два вечных врага... Совсем в дру­гом положении рабочий уральских заводов: он — местный жи­тель, имеющий тут при заводе и свою землю и свое хозяйство, наконец, свою семью. С благосостоянием завода тесно, неразрывно связано и его собственное благосостояние. Идет завод хорошо — и ему хорошо; идет плохо — и ему плохо, а уйти нельзя (sic!): тут не одна котомка (sic!); уйти — значит разрушить весь свой мир, бросить и землю, и хозяйство, и семью... II вот, он готов переживать годы, готов работать из половины рабочей платы, или, что то же, половину своего рабочего времени оста­ваться без работы, чтобы дать возможность другому такому же местному рабочему заработать кусок хлеба. Словом, он готов идти с своим хозяином на всякие соглашения, лишь бы только остаться при заводе. Таким образом, между уральскими рабочими и заводами неразрывная связь; отношения их те же, что были я прежде, до их освобождения от крепостной зависимости; пере­менилась только форма этих отношений, не более. Принцип прежней крепости сменился великим принципом взаимной пользы"[565].
Этот великий принцип взаимной пользы проявляется прежде всего в особенном понижении заработной платы. "На юге... рабочий стоит вдвое и даже втрое дороже, чем на Урале", — напр., по данным о нескольких тыся­чах рабочих, 450 руб. (в год на одного рабочего) про­тив 177 руб. На юге "при первой возможности сносного заработка при полевых работах у себя ли на родине, или вообще где бы то ни было, рабочие оставляют заводы, копи, рудники" ("Вестн. Фин.", 1897, № 17, стр. 265). На Урале же мечтать о сносном заработка не доводится.
В естественной и неразрывной связи с низкой зара­ботной платой и с кабальным положением уральского рабочего стоит техническая отсталость Урала. На Урале преобладает выделка чугуна на древесном топливе, при старинном устройстве доменных печей с холодным или слабо нагретым дутьем. В 1893 г. доменных печей на холодном дутье было на Урале 37 из 110, а на Юге 3 из 18. Одна доменная печь на минеральном топливе давала в среднем 1,4 млн. пуд. в год, а на древесном — 217 тыс. пуд. В 1890 г. г-н Кеппен писал: "Кричный способ выделки железа все еще прочно держится на уральских заводах, тогда как в других частях Рос­сии он уже вполне вытесняется пудлингованием"153. Применение паровых двигателей на Урале гораздо сла­бее, чем на Юге. Наконец, нельзя не отметить и замкну­тости Урала, оторванности его от центра России вслед­ствие громадного расстояния и отсутствия рельсового пути. До самого последнего времени доставка продук­тов из Урала в Москву происходила главным образом посредством примитивного "сплава" по рекам раз в год[566].
Итак, самые непосредственные остатки дореформен­ных порядков, сильное развитие отработков, прикреп­ление рабочих, низкая производительность труда, отсталость техники, низкая заработная плата, преобла­дание ручного производства, примитивная и хищни­чески-первобытная эксплуатация природных богатств края, монополии, стеснение конкуренции, замкнутость и оторванность от общего торгово-промышленного дви­жения времени — такова общая картина Урала.
Южный район горнопромышленности[567] представ­ляет из себя во многих отношениях диаметральную противоположность Уралу. Насколько Урал стар и господствующие на Урале порядки "освящены веками", настолько Юг молод и находится в периоде формирова­ния. Чисто капиталистическая промышленность, вы­росшая здесь в последние десятилетия, не знает ни традиций, ни сословности, ни национальности, ни зам­кнутости определенного населения. В Южную Россию целыми массами переселялись и переселяются иност­ранные капиталы, инженеры и рабочие, а в совре­менную эпоху горячки (1898) туда перевозятся из Америки целые заводы[568]. Международный капитал не затруднился переселиться внутрь таможенной стены и устроиться на "чужой" почве: ubi bene, ibi patria[569]... Вот статистические данные об оттеснении Урала Югом 1И:

Годы Выплавлено чугуна в тыс. пуд. Добыто кам. Угля в империи млн. пуд.
Всего в империи % На Урале % На Юге %
1867 17028 100 11084 65,1 56 0,3 26,7
1877 24579 100 16157 65,7 1596 6,5 110,1
1887 37389 100 23759 63,5 4158 11,1 276,8
1897 114782 100 41180 35,8 46349 40,4 683,9
1902 158618 100 44775 28,2 84273 53,1 1005,21


Из этих цифр ясно видно, какая техническая рево­люция происходит в настоящее время в России и какой громадной способностью развития производительных сил обладает крупная капиталистическая индустрия. Господство Урала было равносильно господству под­невольного труда, технической отсталости и застоя[570]. Напротив, теперь мы видим, что развитие горной про­мышленности идет в России быстрее, чем в Зап. Европе, отчасти даже быстрее, чем в Сев. Америке. В 1870 г. Россия производила 2,9% мирового производства чу­гуна (22 млн. пуд. из 745), а в 1894 г. — 5,1% (81,3 млн. пуд. из 1584,2) ("Вести. Фин.", 1897, № 22). За 10 по­следних лет (1886—1896) выплавка чугуна в России утроилась (32Уз и 961/^ млн. пуд.), тогда как Франция, напр., сделала подобный шаг в 28 лет (1852—1880), С. Штаты в 23 года (1845—1868), Англия в 22 (1824— 1846), Германия в 12 (1859—1871; см. "Вестн. Фин.", 1897, № 50). Развитие капитализма в молодых странах значительно ускоряется примером и помощью старых стран. Конечно, последнее десятилетие (1888—1898) есть период особой горячки, которая, как и всякое капита­листическое процветание, неизбежно ведет к кризису; но иначе как скачками капиталистическое развитие вообще не может идти.
Применение машин к производству и увеличение числа рабочих шло на Юге гораздо быстрее, чем на Урале[571]:

Годы Применялось в горном производстве паровых машин и сил Число горнлорабочих (кроме занятых добычей соли)
Всего в России На Урале На Юге Всего в России На Урале На Юге
Пар. М. сил Пар. М. сил Пар. М. сил
1877 895 27880 268 8070 161 5129 256919 145455 13865
1893 2853 115429 550 21330 585 30759 444646 238630 54670


Таким образом, на Урале число паровых сил увели­чилось только раза в 2½,  а на Юге вшестеро; число рабочих на Урале в l 2/3  раза, а на Юге почти вчетверо[572]. Следовательно, именно капиталистическая крупная промышленность быстро увеличивает число рабочих наряду с громадным повышением производительности их труда.
Рядом с Югом следует также упомянуть о Кавказе, который тоже характеризуется поразительным ростом горнопромышленности в пореформенный период. До­быча нефти, в 60-х годах не достигавшая и миллиона пудов (557 тыс. в 1865 г.), в 1870 г. составила 1,7 млн. пуд., в 1875 — 5,2 млн. пуд., в 1880—21,5 млн. пуд., в 1885 г. — 116 млн. пуд., в 1890 г. — 242,9 млн. пуд., в 1895 г. —384,0 млн. пуд., в 1902 г. —637,7 млн. пуд. Почти вся нефть добывается в Бакинской губ., и город Баку "из ничтожного города сделался перво­классным в России промышленным центром с 112 тыс. жит."[573]. Громадное развитие производств по добыче и обработке нефти вызвало усиленное потребление в России керосина, вытеснившего вполне американский продукт (рост личного потребления с удешевлением продукта фабричной обработкой), и еще более усилен­ное потребление нефтяных остатков в качестве топлива на фабриках, заводах и железных дорогах (рост произ­водительного потребления)[574]. Число занятых в гор­ной промышленности Кавказа рабочих возрастало также чрезвычайно быстро, именно, с 3431 в 1877 г. до 17 603 в 1890 г., т. е. увеличилось впятеро.
Для иллюстрации строя промышленности на Юге возьмем данные о каменноугольном производстве До­нецкого бассейна (здесь средняя величина копей мельче, чем во всех остальных районах России). Группируя копи по числу рабочих, получаем такую картину[575]:

Группы копей по числу рабочих В Донецком бассейне Приходится на 1 копь На 1 рабочего тыс. пуд. угля
Число Добыто угля тыс. пуд. Число паровых рабочих Угля тыс. пуд. Паровых
копей Шахт и штолен рабочих машин сил машин сил
1. Копи, имеющие до 10 рабочих 27 31 172 178 - - 6,4 6,6 - - 1,0
2. "" 10-25 "" 77 102 1250 3489 8 68 16,2 45,3 0,1 0,8 2,8
3. "" 25-100 "" 119 339 5750 28693 62 766 48,3 241,1 0,5 6,4 4,9
4. "" 100-500 "" 29 167 6973 59130 87 1704 240,4 2038,9 3 58,7 8,4
5. "" 500-1000 "" 5 67 3698 23164 24 756 739,6 4632,8 4,8 151,2 6,3
6. "" 1000 и более рабочих 3 16 5,21 53605 29 1724 1673,7 17868,3 9,6 574,6 10,6
Копи с неизвестных числом 9 40 2296 15008 18 808
всего 269 762 25167 183267 228 5826 93,5 681,3 0,9 21,6 7,3


Таким образом, в этом районе (и только в этом) есть чрезвычайно мелкие, крестьянские копи, которые, однако, несмотря на свою многочисленность, играют совершенно ничтожную роль в общем производстве (104 мелкие копи дают лишь 2% всей добычи угля) и отличаются в высшей степени низкой производитель­ностью труда. Наоборот, 37 крупнейших копей зани­мают около 3/5 всего числа рабочих и дают свыше 70% всей добычи угля. Производительность труда повы­шается наряду с увеличением размеров копей, даже и независимо от применения машин (ср., напр., V и III разряды копей по числу паровых сил и по размеру производства на одного рабочего). Концентрация про­изводства в Донецком бассейне все возрастает: так, за 4 года, 1882—1886, из 512 отправителей угля 21 вы­возили более 5000 вагонов (т. е. 3 млн. пуд.) каждый, всего 229,7 тыс. вагонов из 480,8, т. е. менее поло­вины. За четыре же года, 1891—1895, было 872 отпра­вителя, из которых 55 вывозили более 5000 вагонов каждый, всего же 925,4 тыс. вагонов из 1178,8, т. е. Свыше 8/10 всего числа[576].
Изложенные данные о развитии горной промышлен­ности представляют особенную важность в двух отно­шениях: во-1-х, они особенно наглядно показывают сущность той смены общественно-экономических отно­шений, которая происходит в России во всех областях народного хозяйства, во-2-х, они иллюстрируют то теоретическое положение, что в развивающемся капи­талистическом обществе особенно быстро возрастают те отрасли промышленности, которые изготовляют средства производства, т. е. предметы не личного, а производительного потребления. Смена двух укладов общественного хозяйства сказывается на горной про­мышленности с особенной наглядностью вследствие того, что типичными представителями обоих укла­дов являются здесь особые районы: в одном районе можно наблюдать докапиталистическую старину с ее примитивной и рутинной техникой, с личной зависи­мостью прикрепленного к месту населения, с прочно­стью сословных традиций, монополий и пр., в другом районе — полный разрыв со всякой традицией, техни­ческий переворот и быстрый рост чисто капиталисти­ческой машинной индустрии[577]. На этом примере осо­бенно ясна ошибка экономистов-народников. Они отри­цают прогрессивность капитализма в России, указывая на то, что наши предприниматели в земледелии охотно прибегают к отработкам, в промышленности — к раз­даче работы на дома, в горном деле добиваются прикреп­ления рабочего, запрещения законом конкуренции мелких заведений и пр., и пр. Нелогичность подобных рассуждений и вопиющее нарушение в них историче­ской перспективы бросается в глаза. Откуда же следует, в самом деле, что это стремление наших предпри­нимателей воспользоваться выгодами докапиталисти­ческих приемов хозяйства должно быть поставлено в счет нашему капитализму, а не тем остаткам старины, которые задерживают развитие капитализма и которые держатся во многих случаях силой закона? Можно ли удивляться тому, что, напр., южные горнопромышлен­ники жаждут прикрепления рабочих и законодатель­ного запрещения конкуренции мелких заведений, если в другом районе горнопромышленности это прикрепле­ние и эти запрещения существуют исстари и до сих пор, если в другом районе заводчики, при низшей технике, при более дешевом и покорном рабочем получают на чугуне без хлопот "копейку на копейку и даже иногда полторы копейки на копейку"[578]? Не следует ли, наоборот, удивляться тому, что находятся при таких условиях люди, способные идеализировать докапиталистические хозяйственные порядки России, люди, закрывающие глаза на самую насущную и назревшую необходимость уничтожения всех устарелых учрежде­ний, препятствующих развитию капитализма[579]?
С другой стороны, данные о росте горной промышлен­ности важны тем, что наглядно показывают более быст­рый рост капитализма и внутреннего рынка на счет предметов производительного потребления сравнительно с ростом производства предметов личного потребле­ния. Это обстоятельство игнорирует, напр., г. Н. —он, рассуждая, что удовлетворение всего внутреннего спроса на продукты горной промышленности "прои­зойдет, вероятно, очень скоро" ("Очерки", 123). Дело в том, что размер потребления металлов, каменного угля и проч. (на 1 жит.) не остается и не может оста­ваться неизменным в капиталистическом обществе, а необходимо повышается. Каждая новая верста жел.-дорожной сети, каждая новая мастерская, каждый плуг, заведенный сельским буржуа, повышают размер спроса на продукты горнопромышленности. Если с 1851 по 1897 г. потребление, напр., чугуна в России возросло с 14 фунтов на 1 жителя до 1 1/3 пуда, то и этой последней величине предстоит еще очень сильно возрасти, чтобы приблизиться к величине спроса на чугун в передовых странах (в Бельгии и Англии больше 6 пудов на 1 жи­теля).
[562] Источники. Семенов. "Изучение ист. свед. о росс торг. и промышл ". Т. III. СПБ. 1859, с. 323—339. — "Военно-стат. сборник", отдел о горном промысле. — "Ежегодник мин-ва фин ", в I. СПБ. 1869. — "Сборник стат. свед. по горной части на 1864—1867 гг.". СПБ. 1864—1867 (изд. ученого ком-та корпуса горных инженеров). — И. Боголюбский. "Опыт горной статистики Росс. империи". СПБ. 1878. — "Историко-статистический обзор промышленности России". СПБ. 1883, т. I (статья Кеппена). — "Сборник стат. свед. о горноэав. промышленности России в 1890 г.". СПБ. 1892. — То же за 1901 (СПБ. 1904) и за 1902 г. (СПБ. 1905) — К. Скальковский. "Горнозаводская производительность России в 1877 г ". СПБ. 1879 г — "Горнозаводская промышленность в России". Изд. горн. д^га для выставки в Чикаго. СПБ 1893 (сост. Кеппеном). — "Сборник свед. по России за 1890г.". Изд. Центр, стат. к-та. СПБ 1890. — То же за 1896 г. СПБ. 1897— "Произв. силы России". СПБ. 1896, отд VII. — "Вестн. фин " за 1896— 1897 гг. — Сборники земско-стат. свед. по Екатеринбургскому и Красно-уфимскому уездам Пермской губ. и др.


[563] При освобождении крестьян уральские горнопромышленники особен­но настаивали и настояли на сохранении закона, запрещающего открытие в заводских округах огнедействующих заведений. См некоторые подробно­сти в "Этюдах", с 193—194. (См Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 416—418. Ред.


[564] Уральский рабочий "является наполовину земледельцем, таи что горная работа служит ему хорошим подспорьем в хозяйстве, хотя оплачи­вается ниже, чем в остальных горнозаводских районах" ("Вести. Фин.", 1897, № 8). Как известно, условия освобождения уральских крестьян от крепостной зависимости были сообразованы именно с отношением крестьян к горной работе; горнозаводское население делилось на мастеровых, кото­рые, не имея земли, должны были весь год заниматься заводской работой, и на сельских работников, которые, имея надел, должны были исполнять вспомогательные работы. В высшей степени характерен тот термин, который сохранился поныне по отношению к уральским рабочим, именно, что они "задолжаются" на работах. Когда читаешь, напр., в земской статистике "сведение о рабочей команде, находившейся в задолжении при цеховых работах Артинского завода", то невольно оглядываешься на обложку и справляешься с датой: неужели это в самом деле девяносто четвертый, а не какой-нибудь сорок четвертый год?


[565] "Труды комиссии по иссл. куст. пром.". Вып. XVI, СПБ. 1887, стр. 8—9 и следующие. Тот же автор толкует ниже о "здоровой народ­ной" промышленности!


[566] Ср. описание этого сплава в рассказе "Бойцы" г. Мамина-Сибиряка. В произведениях этого писателя рельефно выступает особый быт Урала, близкий к дореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения, с "добросовестным ребяческим развра­том" "господ", с отсутствием того среднего слоя людей (разночинцев, .интел­лигенции), который так характерен для капиталистического развития всех стран, не исключая и Россия.


[567] В горной статистике под "Южной и Ю.-З. Россией" разумеют губернии Волынскую, Донскую, Екатеринославскую, Киевскую, Астра­ханскую, Бессарабскую, Подольскую, Таврическую, Харьковскую, Херсонскую и Черниговскую. К ним и относятся приводимые цифры. Все, относящееся ниже к Югу, можно бы сказать (с небольшими изменениями) и о Польше, образующей другой, выдающийся в пореформенное время горный район.


[568] "Вести. Фин ", 1897 г., № 16: никополь-мариупольское общество заказало в Америке и перевезло оттуда в Россию трубопрокатный завод.


[569] - где хорошо, там и отечество. Ред.


[570] Само собой разумеется, что уральские горнопромышленники изо­бражают дело несколько иначе. Вот как красноречиво плакались они на прошлогодних съездах: "Исторические заслуги Урала всем известны. В те­чение двухсот лет вся Россия пахала и жала, ковала, копала и рубила изделиями его заводов. Она носила на груди кресты из уральской меди, ездила на уральских осях, стреляла из ружей уральской стали, пекла блины — на уральских сковородках, бренчала уральскими пятаками в кармане. Урал удовлетворял потребление всего русского народа..." (ко­торый почти не потреблял железа. В 1851 г. считали потребление чугуна в России ок. 14 фунтов на жителя, в 1895 г. — 1,13 пуда, в 1897 г. — 1,33 пуда) " ... изготовляя продукты применительно к ею надобностям в вкусу. Он щедро (?) расточал свои природные богатства, не гоняясь оа модой, не увлекаясь фабрикацией рельсов, каминных решеток и монумен­тов. II за эту его вековую службу он был в один прекрасный день забыт и заброшен" ("Вести. Фин.", 1897, № 32: "Итоги горнопромышленных съез­дов на Урале"). В самом деле, какое пренебрежение к "освященным венами" устоям' Виною тут все этот злокозненный капитализм, внесший такую "неустойчивость" в наше народное хозяйство. То ли бы дело жить по-старине, "не увлекаться фабрикацией рельсов" и печь себе блины на ураль­ских сковородках!


[571] Г-н Боголюбский считает, что в 1868 г. в горном деле употреблялось 526 паровых машин в 13 575 сил.


[572] Число рабочих в железном производстве было на Урале в 1886 г. 145 810 чел., в 1893 г. — 164 126, а на Юге — 5956 и 16 467. Увеличение на 1/8 (приблиз.) и в 2¾ раза. За 1902 год нет данных о числе паровых машин и сип. Число же горнорабочих (кроме занятых добычей соли) было в 1902 г. во всей России 604 972, в том числе на Урале 249 805, а на Юге 145280.


[573] "Веста Фин.", 1897 г., № 21. В 1863 г. в Баку было 14 тыс. жит., в 1885 г. — 45,7 тыс.


[574] В 1882 г. свыше 62% паровозов отапливались дровами, а в 1895/96 г. — дровами 28,3%, нефтью — 30%, кам. углем — 40,9% ("Про-изв. силы", XVII, 62). Завоевав внутренний рынок, нефтяная промышлен­ность бросилась на поиски внешних рынков, и вывоз нефти в Азию растет очень быстро ("Вестн. Фин.", 1897 г , № 32), вопреки априорным предска­заниям некоторых русских экономистов, любящих толковать об отсутствии внешних рынков для русского капитализма.


[575] Данные взяты из перечня копей в "Сборнике свед. о горнозав. пром. в 1890 г.".


[576] Из данных Н. С. Авдакова: "Краткий статистический обзор донецкой каменноугольной промышленности". Харьков, 1896 г.


[577] В последнее время и Урал начинает преобразовываться под влия­нием новых условий жизни, и это преобразование пойдет еще быстрее, когда его теснее свяжут с "Россией" рельсовые пути. В этом отношении особенно важное значение будет иметь предполагаемое соединение жел. дорогой Урала с Югом для обмена уральской руды на донецкий каменный уголь. До сих пор Урал и Юг почти не конкурируют друг о другом, работая на различные рынки и живя главным образом казенными заказами. Но обильные дожди казенных заказов не вечны.


[578] Статья Егунова в "Отч. и иссл. по куст. пром.", т, III, стр. 130.


[579] Напр., г. Н. —он направил все свои сетования исключительно на капитализм (ср. в частности о южных горнопромышленниках, стр. 211 и 296 "Очерков") и таким образом совершенно извратил отношение русского капитализма к докапиталистическому строю нашей горнопромышленности.



Этот сайт основан на всемирно известном произведении, но так как автор уже более 75 лет руководит нами из своего мавзолея то и копирайт с ним. Хостинг поддерживается в постоянном рабочем состоянии источниками бесперебойного питания от фирмы industrika.ru.

Реклама по Ленински