Ленин т.03 РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ

ПСС Ленина



Том 01   Том 02
Том 03   Том 04
Том 05   Том 06
Том 07   Том 08
Том 09   Том 10
Том 11   Том 12
Том 13   Том 14
Том 15  Том 16
Том 17   Том 18
Том 19   Том 20
Том 21   Том 22
Том 23   Том 24
Том 25   Том 26
Том 27  Том 28
Том 29 Том 30
Том 31   Том 32
Том 33   Том 34
Том 35   Том 36
Том 37   Том 38
Том 39   Том 40
Том 41   Том 42
Том 43   Том 44
Том 45  Том 46
Том 47   Том 48
Том 49   Том 50
Том 51   Том 52
Том 53   Том 54
Том 55  

VII. "ПРОМЫСЕЛ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ"


 



Таково обычное заглавие особых отделов в описаниях крестьянских промыслов. Так как на той первоначаль­ной стадии капитализма, которую мы рассматриваем, промышленник еще почти не дифференцировался от крестьянина, то связь его с землей представляется явлением действительно весьма характерным и требую­щим особого рассмотрения.
Начнем с данных пашей таблицы (см. приложение I). Для характеристики земледелия "кустарей" здесь при­ведены, во-1-х, данные о среднем числе лошадей у про­мышленников каждого разряда. Сводя вместе те 19 про­мыслов, по которым имеются такого рода данные, получаем, что на одного промышленника (хозяина или хозяйчика) приходится в общем и среднем 1,4 лошади, а по разрядам: I) 1,1; II) 1,5 и III) 2,0. Таким образом, чем выше стоит хозяин по размеру своего промыслового хозяйства, тем выше он как земледелец. Наиболее крупные промышленники почти в 2 раза превосхо­дят мелких по количеству рабочего скота. Но и самые мелкие промышленники (I разряд) стоят выше сред­него крестьянства по состоянию своего земледелия, ибо в общем и целом по Московской губернии в 1877 г. приходилось на 1 крестьянский двор по 0,87 лошади[347]. Следовательно, в промышленники-хозяева и хозяйчики попадают только сравнительно зажиточные крестьяне. Крестьянская же беднота поставляет преимущественно не хозяев-промышленников, а рабочих-промышленников (наемные рабочие у "кустарей", отхожие рабочие и пр.). К сожалению, по громадному большинству московских промыслов нет сведений о земледелии наемных рабочих, занятых в мелких промыслах. Исключением является шляпный промысел (см. общие данные о нем в нашей таблице, в прилож. I). Вот чрезвычайно поучительные данные о земледелии хозяев-шляпников и рабочих-шляпников.

Положение шляпников Число дворов Количество скота на 1 двор Число душевых наделов Из этого числа Число дворов Число безлошадных Недоимка в руб.
Лошадей коров овец обрабатывается пустует Обрабатывающих надел Не занимающихся хлебопашеством
сами наймом
Хозяева 18 1,5 1,8 2,5 52 46 6 17 - 1 - 54
Рабочие 165 0,6 0,9 0,8 389 249 140 84 18 63 17 2402



Таким образом промышленники-хозяева принадле­жат к очень "исправным" земледельцам, т. е. к предста­вителям крестьянской буржуазии, тогда как наемные ра­бочие рекрутируются из массы разоренных крестьян[348]. Еще более важны для характеристики описываемых отношений данные о способе обработки земли хозяе­вами-промышленниками. Московские исследователи раз­личали три способа обработки земли: 1) посредством личного труда домохозяина; 2) "наймом" — т. е. най­мом кого-либо из соседей, который своим инвентарем обрабатывает землю "упалого" хозяина. Этот способ обработки характеризует малосостоятельных, разо­ряющихся хозяев. Противоположное значение имеет 3-ий способ: обработка "работником", т. е. наем хозяи­ном сельскохозяйственных ("земляных") работников; нанимаются эти рабочие обыкновенно на все лето, при­чем в особенно горячее время хозяин посылает обыкно­венно на помощь им и рабочих из мастерской. "Таким образом способ обрабатывания земли посредством "зем­ляного" работника является делом довольно выгодным" ("Пром. Моск. губ.", VI, I, 48). В нашей таблице мы свели сведения об этом способе обработки земли по 16 промыслам, из которых в 7 вовсе нет хозяев, нани­мающих "земляных работников". По всем этим 16 про­мыслам процент хозяев-промышленников, нанимающих сельских рабочих, равняется 12%, а по разрядам: I) 4,5%; II) 16,7% и III) 27,3%. Чем состоятельнее промышленники, тем чаще среди них встречаются сельские предприниматели. Анализ данных о про­мысловом крестьянстве показывает, следовательно, ту же картину параллельного разложения и в промы­шленности и в земледелии, которую мы видели во II главе на основании данных о земледельческом кре­стьянстве.
Наем "земляных работников" "кустарями-хозяевами составляет вообще очень распространенное явление во всех промышленных губерниях. Мы встречаем, напр., указания на наем земледельческих батраков богатыми рогожниками Нижегородской губернии. Скор­няки той же губернии нанимают земледельческих работников, приходящих обыкновенно из чисто земле­дельческих окрестных селений. Занимающиеся сапож­ным промыслом "крестьяне-общинники Кимрской во­лости находят выгодным нанимать для обработки своих полей батраков и работниц, приходящих в Кимры во множестве из Тверского уезда и соседних местностей". Красильщики посуды Костромской губ. посылают своих наемных рабочих, в свободное от промысловых занятий время, на полевые работы[349]. "Самостоятель­ные хозяева" (сусальщики Владимирской губ.) "имеют особых полевых работников"; поэтому бывает, что у них хорошо обработаны поля, хотя они сами "сплошь да рядом совсем не умеют ни пахать, ни косить"[350]. В Московской губернии к найму "земляных работни­ков" прибегают многие промышленники помимо тех, данные о которых приведены в нашей таблице, напр., булавочники, войлочники, игрушечники посылают своих рабочих и на полевые работы; камушники126, сусальщики, пуговичники, картузники, медношорники держат земледельческих батраков и т. д.[351] Значение этого факта, — найма земледельческих рабочих крестъянатла-промышленниками, — очень велико. Он по­казывает, что даже в мелких крестьянских промыслах начинает сказываться то явление, которое свойственно всем капиталистическим странам и которое служит подтверждением прогрессивной исторической роли ка­питализма, именно: повышение жизненного уровня населения, повышение его потребностей. Промышлен­ник начинает смотреть сверху вниз на "серого" земле­дельца с его патриархальной одичалостью и стремится свалить с себя наиболее тяжелые и хуже оплачиваемые сельскохозяйственные работы. В мелких промыслах, отличающихся наименьшим развитием капитализма, это явление сказывается еще очень слабо; промышлен­ный рабочий только еще начинает дифференцироваться от сельскохозяйственного рабочего. На последующих стадиях развития капиталистической промышленности это явление наблюдается, как увидим, в массовых раз­мерах.
Важность вопроса о "связи земледелия с промыслом" заставляет нас подробнее остановиться на обзоре тех данных, которые относятся к другим губерниям, кроме Московской.
Нижегородская губерния. У массы рогожников зем­леделие падает, и они бросают землю; "пустырей" около 1/3 озимого и ½ ярового поля. Но для "зажиточ­ных мужиков" "земля уже не злая мачеха, а мать-кор­милица": достаточно скота, есть удобрение, арендуют землю, стараются исключить свои полосы из передела и лучше ухаживают за ними. "Теперь свой брат бога­тый мужик стал помещиком, а другой мужик — бедняк от него в крепостной зависимости" ("Труды куст. ком.", III, 65). Скорняки — "плохие землепашцы", но и здесь необходимо выделить более крупных хозяев, которые "арендуют землю у бедных односельцев" и т. д.; вот итоги типичных бюджетов скорняков разных групп: [см. таблицу на стр. 373. Ред.].

Типы семей по состоятельности Число душ об. Пола Работников муж. пола Наемных рабочих Земли десятин аренда сдача Доход в рублях Расход в руб. Баланс Процент денежного расхода
натурой деньгами От натурой деньгами всего
Земли земледелия скорняжества всего
Богатая 14 3 2 нанято 19 5 - 212,8 697 409,8 500 909,8 212,8 503 715,8 +194 70
Средняя 10 2 - 16 - - 88 120 138 70 208 88 124 212 -4 58
Бедная 7 2 Сами нанимаются 6 - 6 15 75 50 40 90 15 11 126 -36 88



Параллельность разложения земледельцев и про­мышленников выступает здесь с полной очевидностью. О кузнецах исследователь говорит, что "промысел важнее земледелия", с одной стороны, для богачей-хозяев, с другой стороны, для "бобылей"-работников (ib., IV, 168).
В "Промыслах Владимирской губернии" вопрос о соотношении промысла и земледелия разработан несравненно обстоятельнее, чем в каком-либо другом исследовании. По целому ряду промыслов даны точные данные о земледелии не только "кустарей" вообще (подоб­ные "средние" цифры, как явствует из всего вышеизло­женного, совершенно фиктивны), а о земледелии раз­личных разрядов и групп "кустарей", как-то: крупных хозяев, мелких хозяев, наемных рабочих; светелочников и ткачей; промышленников-хозяев и остального крестьянства; дворов, занятых местным и отхожим про­мыслом, и т. п. Общий вывод из этих данных, сделан­ный г-ном Харизоменовым, гласит, что если разбить "кустарей" на три категории: 1) крупные промышлен­ники; 2) мелкие и средние промышленники; 3) наем­ные рабочие, то наблюдается ухудшение земледелия от первой категории к третьей, уменьшение количества земли и скота, увеличение процента "упалых" хо­зяйств и т. д.[352] К сожалению, г. Харизоменов взглянул на эти данные слишком узко и односторонне, не приняв во внимание параллельного и самостоятельного про­цесса разложения крестьян-земледельцев. Поэтому он и не сделал из этих данных неизбежно вытекающего из них вывода, а именно, что крестьянство и в земледелии и в промышленности раскалывается на мелкую буржуа­зию и сельский пролетариат[353]. Поэтому в описаниях отдельных промыслов он опускается нередко до тра­диционных народнических рассуждений о влиянии "промысла" вообще на "земледелие" вообще (см., напр., "Пром. Влад. губ.", II, 288; III, 91), т. е. до игнориро­вания тех глубоких противоречий в самом строе и про­мысла и земледелия, которые он сам же должен был констатировать. Другой исследователь промыслов Вла­димирской губернии, г. В. Пругавин, является типичным представителем народнических воззрений по данному вопросу. Вот образчик его рассуждения. Бумаготкацкий промысел в Покровском уезде "вообще не может быть признан вредным началом (sic!!) в сельскохо­зяйственной жизни ткачей" (IV, 53). Данные свиде­тельствуют о плохом земледелии массы ткачей и о том, что у светелочников земледелие стоит гораздо выше общего уровня (см. там же); из таблиц видно, что некоторые светелочники нанимают и сельских рабочих. Вывод: "промысел и земледелие идут рука об руку, обусловливая развитие и процветание друг друга" (60). Один из образчиков тех фраз, посредством которых затушевывается тот факт, что развитие и процветание крестьянской буржуазии идет рука об руку и в промысле и в земледелии[354].
Данные пермской кустарной переписи 1894/95 года показали те же самые явления: у мелких товаропроиз­водителей (хозяев и хозяйчиков) земледелие стоит всего выше и встречаются сельские работники; у ремеслен­ников земледелие стоит ниже, а у кустарей, работающих на скупщиков, состояние земледелия наихудшее (о зем­леделии наемных рабочих и различных групп хозяев данных, к сожалению, не собрано). Перепись обнару­жила также, что "кустари"-неземледельцы отличаются сравнительно с земледельцами: 1) более высокой про­изводительностью труда; 2) несравненно более высо­кими размерами чистых доходов от промысла; 3) более высоким культурным уровнем и грамотностью." Все это — явления, подтверждающие сделанный выше вы­вод, что даже на первой стадии капитализма наблю­дается тенденция промышленности поднимать жиз­ненный уровень населения (см. "Этюды", с. 138 и следующие[355]).
Наконец, в связи с вопросом об отношении промысла к земледелию находится следующее обстоятельство. Более крупные заведения имеют обыкновенно более продолжительный рабочий период. Напр., в мебельном промысле Московской губернии в округе белодерев-цев рабочий период равен 8 месяцам (средний состав мастерской здесь =1,9 рабочих), в округе кривья — 10 ^месяцев (2,9 рабочих на 1 заведение), в округе круп­ной мебели — 11 месяцев (4,2 рабочих на 1 заведение). В башмачном промысле Владимирской губ. рабочий период в 14 мелких мастерских равен 40 неделям, а в 8 крупных (9,5 рабочих на 1 заведение против 2,4 в мелких) — 48 неделям и т. п.[356] Понятно, что это явление находится в связи с большим числом рабочих (семейных, наемных промысловых и наемных земле­дельческих) в крупных заведениях и что оно выяс­няет нам большую устойчивость этих последних и их тенденцию специализироваться на промышленной дея­тельности.
Подведем теперь итоги изложенным данным о "про­мысле и земледелии". На рассматриваемой нами низ­шей стадии капитализма промышленник обыкновенно еще почти не дифференцировался от крестьянина. Со­единение промысла с земледелием играет весьма важ­ную роль в процессе обострения и углубления кре­стьянского разложения: зажиточные и состоятельные хозяева открывают мастерские, нанимают рабочих из среды сельского пролетариата, скапливают денежные средства для операций торговых и ростовщических. Наоборот, представители крестьянской бедноты постав­ляют наемных рабочих, кустарей, работающих на скуп­щиков, и низшие группы кустарей-хозяйчиков, наи­более подавленных властью торгового капитала. Таким образом, соединение промысла с земледелием упро­чивает и развивает капиталистические отношения, рас­пространяя их с промышленности на земледелие и обратно[357]. Свойственное капиталистическому обществу отделение промышленности от земледелия проявляется на данной стадии еще в самом зачаточном виде, но оно уже проявляется и — что особенно важно — прояв­ляется совершенно не так, как представляют себе дело народники. Говоря о том, что промысел не "вредит" земледелию, народник усматривает этот вред в забрасывании сельского хозяйства из-за выгодного промысла. Но подобное представление о деле есть выдумка (а не вы­вод из фактов), и выдумка плохая, потому что она игно­рирует те противоречия, которые проникают собой весь хозяйственный строй крестьянства. Отделение промыш­ленности от земледелия идет в связи с разложением крестьянства, идет различными путями на обоих полю­сах деревни: зажиточное меньшинство заводит промыш­ленные заведения, расширяет их, улучшает земледелие, нанимает для земледелия батраков, посвящает про­мыслу все большую часть года и — на известной сту­пени развития промысла — находит более удобным выделить промышленное предприятие от земледельче­ского, т. е. передать земледелие другим членам семьи или продать постройки, скот и пр., и перевестись в мещане, в купцы[358]. Отделению промышленности от земледелия предшествует в этом случае образование предпринимательских отношений в земледелии. На другом полюсе деревни отделение промышленности от земледелия состоит в том, что крестьянская бед­нота разоряется и превращается в наемных рабочих (промысловых и земледельческих). На этом полюсе деревни не выгодность промысла, а нужда и разо­рение заставляет бросить землю, и не только землю, но и самостоятельный промысловый труд, процесс отде­ления промышленности от земледелия состоит здесь в процессе экспроприации мелкого производителя.
[347] См. "Свод стат. материалов об эконом положении сельского насе­ления" Издание к-та м-ров. Прил. I. Данные земских подворных обсле­дований, стр. 372—373.


[348] Характерно, что автор описания шляпного промысла даже и здесь "не заметил" разложения крестьянства и в земледелии, и в промышленности. Подобно всем народникам, он ограничился в своих выводах совершенно бессодержательной банальностью "промысел не мешает заниматься земле­делием" ("Пром. Моск. Губ.", VI. I, с 231). Общественно-экономические противоречия и в строе промысла, и в строе земледелия оказались таким образом благополучно обойденными.


[349] "Труды куст. ком.", III, 57, 112, VIII. 1354, IX, 1931, 2093. 2185.


[350] "Пром. Влад. губ". III, 187, 190.


[351] "Пром. Моск. губ..", 1. с.


[352] См. "Юрид. Вести.", 1883, т. XIV. №№ 11 и 12.


[353] Как близок был г. Харизоменов к такому выводу, это видно из следу­ющей характеристики пореформенного экономического развития, данной им в описании шелкового промысла: "Крепостное право нивелировало эко­номический уровень крестьянства, оно связывало руки богатому крестья­нину, поддерживало бедняка, препятствовало семейным разделам. Нату­ральное хозяйство слишком суживало арену для торгово-промышленной деятельности. Местный рынок не давал достаточно широкого простора для предприимчивого духа. Торговец или промышленник-крестьянин сколачи­вал деньги, правда, без риска, но зато крайне медленно, туго — скола­чивал и клал в кубышку. С 60-х годов условия изменяются. Крепостное право прекращается; кредит, железные дороги, создавая обширный и отдаленный рынок, дают простор предприимчивому крестьянину-тор­говцу и промышленнику. Все, что было выше среднего экономического уровня, быстро становится на ноги, развивает торговлю и промышлен­ность, распространяет количественно и качественно свою эксплуата­цию. Все, что было ниже этого уровня, падает, опускается, становится в ряды безземельных, бесхозяйных, безлошадных. Крестьянство распа­дается на группы кулаков, среднезажиточных и бесхозяйственного про­летариата. Кулацкий элемент крестьянства быстро перенимает все при­вычки культурной среды; он живет на барскую ногу, из него образуется громадный по численности класс полукультурных слоев русского обще­ства" (III, 20—21).


[354] Такими же фразами ограничивается по этому вопросу и г. В. В. в VIII главе своих "Очерков куст. пром.". "Хлебопашество поддерживает промысел" (205). "Кустарные промыслы составляют один из надежнейших оплотов земледелия в промышленных губерниях" (219). Доказательства? — сколько угодно, возьмите, напр., хозяев — кожевников, крахмальщиков, маслобойщиков (ib.. 224) и т. д„ — и вы увидите, что земледелие у них стоит выше, чем у массы!


[355] См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 349 и следующие. Ред.


[356] Источники названы выше. То же явление обнаруживают подвор­ные переписи корзинщиков, гитарщиков, крахмальщиков в Москов­ской губ Пермская кустарная перепись тоже дала указания на более про­должительный рабочий период крупных мастерских (см "Очерк куст. пром. в Пермской губ.", стр. 78. Точных данных об этом, к сожалению, не приведено).


[357] Напр., в шерстяном промысле Владимирской губ. крупные "фабри­канты" и мастерки отличаются наиболее высоким уровнем земледелия. "В моменты застоя производства мастерки стараются купить имение, заняться хозяйством, а промысел совсем оставить" ("Пром. Влад. губ ", II, 131). Этот пример стоит отметить, так как подобные факты дают иногда повод народникам заключать о том, что "крестьяне снова обращаются к земледелию", что "изгнанники почвы должны быть возвращены земле" (г. В. В. в № 7 "Вести. Евр." за 1884 г.).


[358] "Крестьяне пояснили, что за последнее время некоторые зажиточные хозяева-промышленники переселились в Москву для промысла" "Щеточ­ный пром. по исслед. 1895 г.", стр. 5.



Этот сайт основан на всемирно известном произведении, но так как автор уже более 75 лет руководит нами из своего мавзолея то и копирайт с ним. Хостинг поддерживается в постоянном рабочем состоянии источниками бесперебойного питания от фирмы industrika.ru.

Реклама по Ленински