|
Как заметил уже читатель, мы
пользуемся при изучении разложения крестьянства исключительно
земско-статистическими подворными переписями, если они охватывают более или
менее значительные районы, если они дают достаточно подробные сведения о важнейших
признаках разложения и если (что особенно важно) они обработаны так, чтобы
можно было выделить различные группы крестьян по их хозяйственной состоятельности.
Изложенные выше данные, относящиеся к 7 губерниям, исчерпывают
земско-статистический материал, который удовлетворяет этим условиям и которым
мы имели возможность пользоваться. В интересах полноты, укажем теперь вкратце и
на остальные, менее полные, данные подобного же рода (т. е. основанные на
сплошных подворных переписях).
По Демянскому уезду
Новгородской губернии мы имеем групповую таблицу о крестьянских хозяйствах по
числу лошадей ("Материалы для оценки земельных угодий Новгородской губернии.
Демянский уезд". Новгород, 1888). Здесь нет сведений об аренде и сдаче земли (в
десятинах), но и те данные, которые имеются, свидетельствуют о полной
однородности отношений между зажиточным и неимущим крестьянством в этой
губернии по сравнению с другими губерниями. И здесь, например, от низшей группы
к высшей (от безлошадных к имеющим 3 и более лошадей) повышается процент
хозяйств с купчей и арендованной землей, несмотря на то, что многолошадные выше
среднего обеспечены надельной землей. У 10,7% дворов с 3 и более лошадьми, при
16,1% всего населения, имеется 18,3% всей надельной земли, 43,4% купчей земли,
26,2% арендованной земли (если можно судить о ней по размерам посева ржи и
овса на арендованной земле), 29,4% всего числа "промышленных построек", тогда
как у 51,3% безлошадных и однолошадных дворов, при 40,1% населения, лишь 33,2%
надельной земли, 13,8% купчей земли, 20,8% арендованной (в указанном смысле),
28,8% "промышленных построек". Другими словами, и здесь зажиточное
крестьянство "собирает" землю и соединяет с земледелием торгово-промышленные
"промыслы", а неимущее — бросает землю и превращается в наемных рабочих
(процент "лиц с промыслами" понижается от низшей группы к высшей, от 26,6% у
безлошадных до 7,8% у имеющих 3 и более лошадей). Неполнота этих данных заставляет
нас не включать их в нижеследующую сводку материала о разложении крестьянства.
По той же причине не
включаем мы и данные о части Козелецкого уезда Черниговской губернии
("Материалы для оценки земельных угодий, собранные Черниговским стат. отделением
при губ. земской управе", т. V, Чернигов, 1882; по количеству рабочего скота
сгруппированы данные о 8717 дворах черноземного района уезда). Отношения между
группами и здесь те же самые: у 36,8% дворов без рабочего скота, при 28,8%
населения — 21% собственной и надельной земли, 7% арендованной земли, зато 63%
всего количества сданной этими 8717 дворами земли. У 14,3% дворов с 4 и более
штуками рабочего скота, при 17,3 % населения, 33^4% собственной и надельной
земли, 32,1% арендной и лишь 7% сданной земли. К сожалению, остальные дворы (с
1—3 штуками рабочего скота) не подразделены на более мелкие группы.
В "Материалах по
исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения
Иркутской и Енисейской губерний" есть весьма интересная групповая таблица (по
числу рабочих лошадей) крестьянских и поселенских хозяйств в 4-х округах
Енисейской губерния (т. III, Иркутск, 1893, стр. 730 и ел.). Весьма интересно
наблюдать, что отношения зажиточного сибиряка к поселенцу (а в этих отношениях
вряд ли бы и самый ярый народник решился искать пресловутой общинности!) — в
сущности совершенно тождественны с отношениями наших зажиточных общинников к их
безлошадным и однолошадным "собратам". Соединяя вместе поселенцев и
крестьян-старожилов ('1акоо соединение необходимо потому, что первые служат рабочей
силой для вторых), мы получаем знакомые черты высших и низших групп. У 39,4%
дворов низших групп (безлошадных, с 1 и 2 лошадьми), при 24% населения, лишь
6,2% всей запашки и 7,1% всего скота, тогда как у 36,4% дворов с 5 и более
лошадей, при 51,2% населения, — 73% запашки и 74,5% всего скота. Последние
группы (5—9, 10 и более лошадей), при 15—36 дес. запашки на 1 двор, прибегают в
широких размерах к наемному труду (30—70% хозяйств с наемными рабочими), тогда
как три низшие группы, при 0—0,2—3—5 дес. запашки на 1 двор, отпускают рабочих
(20—35—59% хозяйств). Данные об аренде и сдаче земли представляют единственное,
встреченное нами, исключение из правила (о концентрации аренды зажиточными), и
это — такое исключение, которое подтверждает правило. Дело в том, что в Сибири
нет именно тех условий, которые создали это правило, нет обязательного и
"уравнительного" надела, нет сложившейся частной собственности на землю.
Зажиточный крестьянин не покупает и не арендует земли, а захватывает ее (так
было, по крайней мере, до сих пор); сдача-аренда земли носит скорее характер
соседских обменов, и потому групповые данные об аренде и сдаче не показывают
никакой законосообразности[77].
По трем уездам Полтавской губернии мы можем приблизительно определить
распределение посева (зная число хозяйств с разными размерами посева, определенными
в сборниках "от — до" такого-то числа десятин, и помножая число дворов каждого
подразделения на среднюю величину посева между указанными пределами).
Получатся такие данные о 76 032 дворах (все поселяне, без мещан) с 362 298 дес.
посева: 31 001 дворов (40,8%) не имеют посева или сеют лишь до 3 дес. па 1
двор, у них всего 36 040 дес. посева (9,9%); 19 017 дворов (25%) сеют свыше 6
дес. на 1 двор, у них 209 195 дес. посева (57,8%). (См. "Сборники по хозяйственной
статистике Полтавской губ.", уезды Константиноградский, Хорольский и
Пирятинский[xlii].)
Распределение посева оказывается очень похожим на то, которое мы видели
в Таврической губернии, несмотря на меньшие, в общем, размеры посевов.
Понятно, что столь неравномерное распределение возможно лишь при концентрации
купчей и арендованной земли в руках меньшинства. Мы не имеем полных данных об
этом, ибо в сборниках нет группировки дворов по хозяйственной состоятельности,
и должны ограничиться следующими данными по Константиноградскому уезду. В главе
о хозяйстве сельских сословий (гл. II, § 5 "Земледелие") составитель сборника
сообщает такой факт: "Вообще, если разделить аренды на три разряда: аренды, в
которых приходится на участника:. 1) до 10 дес., 2) от 10 до 30 дес. и 3) более
30 дес., то для каждого из этих разрядов получатся следующие данные[78]:
|
|
Относительное число
|
На
1 участника приходится земли, дес.
|
Из
арендуемой земли сдается на сторону
|
|
% участников
|
% арендован. земли
|
|
Мелкие аренды (до 10 дес.)
|
86,0
|
35,5
|
3,7
|
6,6
|
|
Средние ""(10-30 "")
|
8,3
|
16,6
|
17,5
|
3,9
|
|
Крупные "" (свыше 30 "")
|
5,7
|
47,9
|
74,8
|
12,9
|
|
Всего
|
100
|
100
|
8,6
|
9,3
|
По Калужской губ. имеем лишь
следующие, весьма отрывочные и неполные данные о посеве хлебов у 8626 дворов
(около lf^Q всего числа крестьянских дворов в губернии[79]).
|
|
Группы дворов по размеру
посева
Засевающие озимого, мер
|
|
Не сеющие
|
До 15
|
15-30
|
30-45
|
45-60
|
Свыше 60
|
Всего
|
|
% дворов
|
7,4
|
30,8
|
40,2
|
13,3
|
5,3
|
3,0
|
100
|
|
"" душ об. пола
|
3,3
|
25,4
|
40,7
|
17,2
|
8,1
|
5,3
|
100
|
|
"" посевной площади
|
-
|
15,0
|
39,9
|
22,2
|
12,3
|
10,6
|
100
|
|
"" всего числа раб. лошад.
|
0,1
|
21,6
|
41,7
|
19,8
|
9,6
|
7,2
|
100
|
|
"" валового дохлда от посева
|
-
|
16,7
|
40,2
|
22,1
|
21,0
|
100
|
|
Десятин посева на 1 двор
|
-
|
2,0
|
4,2
|
7,2
|
9,7
|
14,1
|
-
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
То есть, у 21,6% дворов, при
30,6% населения, — 36,6% рабочие лошадей, 45,1% посева, 43,1% валового дохода
от посевов. Ясно, что и эти цифры говорят о концентрации купчей и арендованной
земли зажиточным крестьянством.
По Тверской губ., несмотря
на богатство сведений в сборниках, обработка подворных переписей крайне
неполна; группировки дворов по хозяйственной состоятельности нет. Этим
недостатком пользуется г. Вихляев в "Сборнике стат. свед. по Тверской губ." (т.
XIII, в. 2. "Крестьянское хозяйство". Тверь, 1897), чтобы отрицать
"дифференциацию" крестьянства, усматривать стремление к "большей равномерности"
и петь гимн "народному производству" (стр. 312) п "натуральному хозяйству". Г-н
Вихляев пускается в самые рискованные и голословные суждения о "дифференциации",
не только не приведя никаких точных данных о группах крестьян, но даже и не
выяснив себе той элементарной истины, что разложение происходит внутри общины,
что поэтому толковать о "дифференциации" и брать исключительно
группировки по общинам или по волостям — просто смешно[80].
[77]
"Собранные на местах материалы о
фактах сдачи-аренды земельных угодий признаны были не заслуживающими особой
разработки, так как самое явление существует лишь в зачаточном виде, единичные
случаи сдачи-аренды имеют место редко, отличаясь полнейшей случайностью, и
никакого еще влияния на экономическую жизнь Енисейской губернии не оказывают"
("Материалы", т. IV, вып. 1, стр. V, введение). Из 424 624 дес. мягкой пашни у
крестьян-старожилов Енисейской губ. 417 086 дес. принадлежит к
"захватно-родовой" земле. Аренда (2686 дес.) почти равна сдаче (2639 дес.), не
составляя и одного процента к сумме захватной земли.
[xlii]
Замечания Ленина на полях этих сборников, содержащие предварительные расчеты,
см. в Ленинском сборнике XXXIII, стр. 144—150 и в "Подготовительных материалах
к книге "Развитие капитализма в России"".
[78] Сборник, стр. 142.
[79]
"Стат. оОзор Калужской губ.
за 1896 год". Калуга, 1897, стр. 43 и сл., 83, 113 приложений.
[80]
Как курьез, приводим один
образчик. "Общий вывод" г-на Вихляева гласит: "Покупка земель крестьянами
Тверской губ. имеет тенденцию Уравнять размеры землевладения" (стр. 11).
Доказательства? — Если взять группы общин по размеру надела, то у
малонадельных общин окажется больший процент дворов с купчей землей. —
О том, что покупают землю зажиточные члены малонадельных общин, г. Вихляев и не
догадывается. Понятно, что разбирать подобные "выводы" ярого народника нет
надобности, тем более, что смелость г-на Вихляева сконфузила даже экономистов
его же лагеря. Г-н Карышев в "Русском Богатстве" (1898, № 8), хотя и заявляет
свое глубокое сочувствие тому, как г. Вихляев "хорошо ориентируется среди тех
задач, которые ставятся в переживаемую минуту экономике страны", но все же
вынужден признать, что г. Вихляев черезчур "оптимист", что его выводы о
стремлении к равномерности "малодоказательны", что его данные "ничего не
говорят", а заключения его — "не имеют основания".
|