|
просто осуждает это
явление, как какой-нибудь недостаток "системы".
Указав на громадный прогресс
английского земледелия, Сисмонди говорит:
"Но, восхищаясь этими столь заботливо возделанными полями,
надо посмотреть и на население, которое их обрабатывает; оно наполовину меньше того,
какое было бы во Франции на
такой же территории. В глазах некоторых экономистов это — выигрыш; по-моему —
это потеря" (I, 239).
Понятно, почему идеологи буржуазии считали это явление выигрышем
(сейчас мы увидим, что таков же
взгляд и научной критики капитализма): они формулировали этим рост
буржуазного богатства, торговли и промышленности. Сисмонди, торопясь осудить это явление, забывает подумать о его причинах.
"Во
Франции и в Италии, — говорит он, — где, как рассчитывают, четыре пятых населения принадлежат к земледельческому классу,
четыре пятых нации будут кормиться национальным хлебом, какова бы ни
была цена иностранного хлеба" (I, 264). Fuit Troja! можно сказать по этому поводу. Теперь уже
нет таких стран (хотя бы и наиболее земледельческих), которые не находились бы
в полной зависимости от цен на хлеб, т. е. от мирового капиталистического производства хлеба.
"Если
нация не может увеличить своего торгового населения иначе, как требуя от каждого большего количества труда за ту же плату,
то она должна бояться возрастания своего индустриального населения" (I, 322). Как видит читатель, это просто
благожелательные советы, лишенные всякого
смысла и значения, ибо понятие "нации" построено здесь на искусственном
абстрагировании противоречий между теми классами, которые эту "нацию" образуют.
Сисмонди, как и всегда, просто отговаривается от этих противоречий
невинными пожеланиями о том... чтобы противоречий не было.
"В
Англии земледелие занимает лишь 770 199 семей, торговля и промышленность — 959
632, остальные состояния общества — 413 316. Столь большая доля населения,
существующего торговым богатством, на все
Предыдущая страница ... 220
Следующая страница ... 222
|